В общем, с Машей было нескучно. Но в последнее время Славик стал ловить себя на мысли, что эта экстравагантность начинает ему надоедать. Он как будто смотрел на себя со стороны и не узнавал себя. За период встреч с Машей он понял, как важно понимать, кем ты становишься в новых отношениях, нравишься ли ты самому себе в них.
Например, он точно знал себя рядом с Таней. Рядом с ней ему было хорошо. Он чувствовал себя то заботливым другом, то тайным поклонником. Эти два амплуа успешно совмещались в нём. Одно из них он носил свободно, снаружи, другое было запрятано внутри за, казалось бы, ничего не значащими фразами, когда он просто интересовался, как дела.
Подходя к дому, Славик с облегчением увидел в своей комнате свет. Значит, Таня ещё не спит, и с ней можно поговорить, объяснить ей всё.
Таня и правда не спала. Сидя на его кровати, она читала книжку. Это была такая мирная картина – Таня в его комнате с книжкой, – что Славик остановился на пороге и забыл всё, что собирался ей сказать. Таня тоже молчала. Наконец, он собрался с духом и извинился за то, что не предупредил её о Маше.
Но Таня всё поняла. Она сказала, что ничего не случилось, и что он не обязан ей ничего объяснять. Какая же всё-таки она была молодец! Славик заново оценил её в этой ситуации. Они поговорили о том, что завтра пойдут гулять, и что уже поздно, и пора ложиться спать.
Он закрыл за собой дверь, сходил в душ, но затем долго ещё лежал и думал о том, какое это чудо, что Таня сегодня приехала к нему в гости. Теперь она спит в его комнате на его кровати.
Потом он вспомнил весь этот день, как волновался, когда ехал её встречать, как увидел её в длинной, какой-то летящей тёмно-синей юбке. Она вся была такая летящая и свежая, и столько событий произошло со времени её приезда.
Он вспомнил, как она вышла, болтая с какой-то старушкой, и это было так похоже на Таню – завязать знакомство с бабушкой, помочь ей с чемоданом. Он сразу же узнал её по тому вниманию, с которым она вслушивалась в то, что ей говорила попутчица, и неотрывно глядя на неё большими зелёными глазами.
Он не сразу уснул, но, засыпая, видел одну и ту же повторяющуюся картину, как Таня замечает его в толпе, замирает на мгновение, и как расцветает в улыбке её такое знакомое лицо. И это был как бы знак, что всё произошло правильно, и хоть они замолчали так надолго, больше уже не потеряются. "Особенно потому, что она ни словом не упомянула про этого своего…" – успел ещё подумать Славик, прежде чем погрузился в сон.