Боевая провинция
Не взирая на свою огромную массу, вертолет довольно «нежно» приземлился на территорию советского батальона в г.Газни. «Наша» провинция не проявила радости к прибывшим, встретив холодной погодой и снегом выше колен. И это 15 марта, за сотни километров южнее теплого Ташкента. Но путешественникам некогда было размышлять о хитростях природы, надо разгружаться. За сегодняшний день – четвертый раз. Можно присвоить уже профессию грузчиков. В батальоне или, вернее сказать в роте, охраняющей вертолетную площадку, устеленную металлическими листами, и состоящей из одноэтажной казармы и территории, огороженной колючей проволокой, явно не были готовы к приему гостей. Поэтому разместили в каком-то большом, грязном, неотапливаемом помещении, где выпускники, уже будучи за границей, закончили такой напряженный и трудный день, расположившись кое-как на столах и стульях. Хорошо, если ты не забыл прихватить из дома теплые вещи. От перегрузки новыми впечатлениями
и переживаниями, полученными в этот день, голова стала чугунной и, коснувшись стола, глаза закрылись сами собой. Всю ночь автоматные очереди над головой, где на крыше казармы пост охраны тренировался в темноту, пытались разбудить, но глаза не открывались. Только вчера был сказочный день проводов и такой контраст. Действительно, из огня в полымя. Очевидно, провидение хотело показать «почем бывает фунт лиха». До основного места назначения, территории советского полка, группа не долетела всего 14 километров, по причине позднего времени. Банды в вечернее время, особенно активизируются и летчики просто «постеснялись» продолжить путь.
На другой день не выспавшиеся, не бритые и хмурые гости залезли в два бронетранспортера (БТР), прибывших из полка, и покатили по первой афганской дороге. Дула автоматов торчат из бойниц движущейся крепости, а пулеметчик крутится на турели, внимательно высматривая в перископ в каждой складке местности притаившихся бандитов. Наверно, ощетинившиеся оружием БТРы нагнали такой страх на душманов, что они не посмели обстрелять их и «кобальтёры» благополучно прибыли в полк.
Четвертая группа делилась на три отделения. В каждом – по 3-4 оперативника из России и по два переводчика из Средней Азии, преимущественно таджики. Их язык был наиболее близок к языку Дари, на котором разговаривали афганцы. Остальные – охрана из милиционеров. Переводчики тоже были сотрудники среднеазиатских оперативных отделов УВД, однако, самостоятельной работой не занимались. Казалось бы, чего проще, они и язык знают и работу. В начале афганской компании, как рассказывали, их допустили до самостоятельной работы, но быстро отказались. В то время понятие коррупции в Средней Азии, во властных структурах, было весьма упрощенное. В этом оперсотрудники часто убеждались, работая с ними. «Возможностей» в оперативной работе в Афганистане было достаточно Средства значительные, а отчетность – под честное слово. Чтобы удостоверить расписку, достаточно отпечатка пальца. У большинства «торжимонов», как называли афганцы переводчиков, всегда превалировала меркантильность, жажда власти и почета. Иногда эти качества приносили даже пользу в работе, когда за обещание представить к ордену, переводчик начинал работать не за страх, а за совесть. За 2,5 года в Афганистане у Еремея было несколько переводчиков, чтобы не ошибаться в правильности этих выводов.