Мое поведение с тактической точки зрения глупое, но эмоционально необходимое.
Когда я успокоюсь, то зарисую эту фразу, но сейчас мои руки слишком сильно дрожат. Неужели есть люди, которые могут вести себя еще глупее, чем я? Почему я просто не ответила на дружеский жест Ноя? Я веду себя как последняя идиотка и ничего не могу с этим поделать, потому что все мои чувства сводят с ума.
Я несколько раз ударяюсь лбом о руль. В какой-то момент машина издает возмущенный гудок, который пугает меня так сильно, что я начинаю визжать.
Ругнувшись, останавливаю бессвязный поток мыслей, снова открываю Эррола на странице со списком своих дел и вычеркиваю второй пункт. Я сообщила Ною, что придет слесарь, и забрала ключ. Раз у меня сейчас плохое настроение, то могу сразу перейти к следующему пункту – признаться маме, что вылетела из колледжа. Начинаю набирать номер и вижу пропущенные звонки и сообщение из агентства.
Сьюзан (Агентство): Проверь почту! Для тебя есть работа!
Это уже вторая хорошая новость за утро после мастера. Не могу поверить, что заслужила такую удачу после того, как оттолкнула Ноя. Я сразу открываю почту и пробегаюсь глазами по условиям. Мой рот непроизвольно раскрывается от удивления. Отдел маркетинга производителя кукурузных хлопьев для завтрака согласился оплатить мне не только командировочные расходы, но и гостиницу на две ночи. Выезжать нужно через два дня. Подтверждение бронирования гостиничного номера я нахожу в приложении. Это значит, что мне не придется возвращаться в свою старую комнату в общежитии. Я выдыхаю от облегчения, потому что втайне боюсь спать там из-за воспоминаний о той ночи. Как удачно все складывается! Мало того что за работу хорошо заплатят, так еще смогу решить вопрос о смене имени: Обри Харгривс – отныне это мое новое имя для новой жизни. Это – жизнь без навязчивых вопросов о моей маме, жизнь без навязчивых пикаперов в столовой, жизнь без колкостей и постоянной слежки.
Я тут же записываю последний пункт в свой список:
Заполнить и подать формуляр в гражданский суд.
Все будет стоить мне шестьдесят пять долларов, но теперь это не проблема. Сложнее всего будет объявить о своем решении маме и Мэй. Как объяснить младшей сестре, почему я не хочу, вернее, не могу носить такую же фамилию, как у нее? Не будет ли это выглядеть так, будто я предаю их? С тяжелым вздохом я ставлю жирный вопросительный знак возле этого пункта. Мой большой палец набирает номер мамы, и в трубке раздаются гудки.
– Стерджесс.
– Привет, мам. Это я, Обри.
– Обри! – В ее голосе звучит облегчение. – Наконец-то ты позвонила. У тебя новый номер?