«Да… А как они снимали здесь «фугасы», целых семь штук. А Голунов?! Да, черт с ним»,– вспомнилось Андрееву.
Уже гораздо позже, когда Андреев был в «Союзе», ему написал его друг историю про Голунова. За какую-то неприятную историю, связанную с контрабандой оружия, его сослали (вернее, повысили в должности до командира полка) в Газни. Полк пошел на операцию, а может, в рейд. Как назвать? Да, пусть «афганцы» называют, как кто хочет: «на «боевые», в рейд, на операцию, к черту на рога, в преисподнюю. Приказ есть приказ.
Однажды Годунова поймали с «поличным» на таможне. Он хотел пистолет провезти контрабандой. Его обыскали и изъяли этот пистолет испанского производства «Астра». За это и повысили до командира полка. «Лапа» была у него.
А в этой операции, или рейде, получилось некрасиво. Целый месяц полк топал по горам и седловинам. Под конец рейда полк собрался в одном из ущелий. Подлетели «вертушки». Пехота, быстро собравшись, толкаясь, расселась по местам. Вокруг чернеют горы, синеет небо, под ногами пробивается зеленая травка, а вокруг – КРАСНЫЕ МАКИ. Как будто, это кровь наших солдат. Первая партия «вертушек» взлетела, ушла. Тут же пришла вторая. Остатки полка погрузились, но Голунов приказал остаться управленцам полка и батальонов. Начал подводить с офицерами итоги рейда. Долго ругал командиров рот, командира какого-то батальона. Как всегда орал, не стесняясь в выражениях. Для тебя, читатель, эти выражения лучше не знать. Покраснеешь от стыда. Он мог это позволить. Папа служил в Генштабе. Потому-то его и повысили в должности до командира полка.
Из-за гор появилась первая пара «восьмерок», начала заходить на посадку. Офицеры взяли свои вещи и стали подтягиваться к посадочной площадке, где уже дымились три шашки оранжевого дыма. Вдруг массовое перещелкивание пуль, полетели гранаты из гранатомета. Крики, ругань, кровь – СМЕРТЬ.
«Духи» окружили эти остатки полка с четырех сторон и начали «поливать» перекрестным огнем. Через пять минут боя стали закидывать ручными гранатами. Взрывы, очереди из автоматов, пулеметов, летят осколки раздробленных камней вперемешку с матом. Не бой, а бойня: «духи» били на выбор. Не просто в человека попасть, а прицелиться и попасть ему в руку, ногу или кисть руки. Они подошли на расстояние пятнадцати-двадцати метров. Даже ухо могли отстрелить. Офицеры яростно отстреливались. Немало «бабаев» там полегло. Вот и Миша Свиридов сцепился врукопашную. «Дух» врезал ему прикладом. Миша увернулся и тут же ударил ногой в промежность. «Дух» заорал, согнулся пополам. Миша добил его. Второй лезет. На! Получи ножом в горло. «Дух» упал, повернувшись на сто восемьдесят градусов, нож остался в горле. Миша – безоружный, автомат где-то в стороне. Вот лезет еще один, осклабился в улыбке: «шурави»-то безоружен. Бросил свой «Бур» и пошел врукопашную. Сцепились. «Дух» в два раза выше и мошнее. Мишка вцепился ему в подмышки, тот заорал от щекотки, и тут же зубами – в горло. Это было последнее, что мог сделать Миша. Кадык у «духа» был вырван. Такое было по всей полянке в этом ущелье смерти. Но, не тут-то было. Одна «восьмерка», все-таки приземлилась. Дай бог этому экипажу здоровья, их семьям, и пусть сами живые домой вернуться, хотя надежды на это мало. Тут в открытую дверь впрыгивает Голунов и приказывает экипажу взлетать. У летчиков были недоуменные взгляды. Но приказ командира полка нужно было исполнять под угрозой трибунала. Так погибли офицеры Газницкого полка. Ничего не добавишь.