Что такое страх? Бесстрашие – понятно. Хотя никто не бывает бесстрашным. О нем сказал Ю. Федоров: «Страх, который парализует волю, всего тебя: за близких, товарищей». И этот страх был виден в глазах «духа».
Стрелять начали одновременно. Оба под ноги друг друга, хорошо хоть рикошет никого не задел. Сергей понимал, что нужно поднять ствол автомата, но нет сил, как будто в руках свинцовая чушка. «Дух», наверное, тоже об этом же думал. «Нужно его пристрелить. Иначе он меня застрелит,– подумал Сергей. – Лучше буду падать, так, может попаду». Он стал опрокидываться назад, ствол его, конечно, поднялся вверх. Упал. А во время падения «духа» прострочило снизу вверх. Он тоже упал. Труп. Хотя какой был красавец.
Серёге вообще не везло. Сколько он рейдов оттопал, сопровождал колонны, реализовал разведанных? Сколько раз его чуть не убили, сколько солдатских жизней сохранил? Семь раз его представляли к ордену «Красной Звезды», и каждый раз начальник политотдела бригады отказывал. Причины были разные, вернее, не причины, а отмазки. Одна была самая смешная: «У вас в роте печки топятся после 6 утра. Значит, у вас нет дисциплины».
Для достойного – нет достойных наград
Я живот положить для достойного рад.
Хочешь знать, существуют ли адские муки?
Жить среди недостойных – вот истинный ад!
ТРЕТЬЯ РОТА
Роты, батальоны, бригада топает вес дальше. Каждую секунду ждешь выстрела. В принципе «проческа» – это идти на засаду. Знаешь, что впереди засада, но не знаешь где? Поэтому каждую секунду ждешь выстрела, а то и залпа.
Уже полдень. Жара. Только сели пообедать. Слева по ходу движения раздались звуки боя. Там шел первый батальон.
Лютое солнце над Кандагаром
Мертвою хваткой вцепилось в поля.
Наша колонна окутала жаром-
Семьдесят – выше нуля.
Лица как маски под солнцем и пылью.
Через одежду жжет тело броня.
Смешаны гранью между бредом и былью.
Семьдесят – выше нуля.
Души. жара, разомлевшая нолю.
Треснули губы, о влаге моля,
И проклиная солдатскую долю:
Семьдесят – выше нуля.
К бою, пекла как не бывало.
Вихрем взметнулась, взорвалась земля.
Рота в ущелье душманов зажала.
Подумаешь! Семьдесят – выше нуля.
* * *
– «07-й», «08-й» на восток, к первому батальону. Там наши погибают, – проревел комбат по рации. – «Тюльпан», свяжись с третьей ротой.
–Не отвечает, – ответил «Тюльпан».
Хорошо сказать на восток. По карте около семи километров, а реально? По виноградникам, садам, развалинам и крупным буеракам – все двадцать, может, больше. Через минут сорок – пятьдесят ожесточенная стрельба стихла. Раздавались только отдельные выстрелы. Седьмая и восьмая роты бросились бежать, рискуя нарваться на засаду. Но об этом уже не думали. Ведь погибают наши.