Речицкий прищелкнул языком. Дальше текст стал несколько неразборчивым и содержал в основном междометия, восклицания и ненормативную лексику.
Об убийстве Ани-Анфисы Речицкий ничего не знал. Сообщил, что последние два дня сидел у себя в конюшне, разбирался с коллективом и лошадьми.
Узнав, был потрясен настолько, что проревел, сжав кулаки:
– Убью! Кто? Хоть что-то вы… такие-растакие, знаете? За что мы вам налоги платим?
Долго не хотел уходить, нес совсем уж запредельное, попросил воды и заплакал. Сказал, что он сволочь, потому что переспал с Анфисой, потому что ему было интересно, что Яник в ней нашел. Хорошо, что не успел рассказать Янику.
Майор Мельник только головой покачал.
После общения с бизнесменом он чувствовал себя так, будто целый день разгружал вагоны, и ему пришло в голову, что Речицкий – энергетический вампир, про которых рассказывал Леша Добродеев из «Вечерней лошади».
Легок на помине, тот позвонил, так как до него не могла не дойти информация об убийстве девушки, которую он, разумеется, знал, а также о возможном самоубийстве Реброва, которого он также прекрасно знал, и теперь Леша бил копытом и ржал в ожидании информации. Впрочем, бесцветное «ожидание» не передает ощущений журналиста.
Вожделея! Именно! Вожделея информации.
Майор вызов сбросил, ему было не до Добродеева.
* * *
Он ходил по квартире Реброва не торопясь, внимательно осматриваясь, словно ожидал, что ему откроется нечто, что прольет свет на смерть жертвы. Долго стоял перед картинами, зелеными пейзажами и разноцветными натюрмортами.
Их было много. Вся стена напротив застекленных книжных шкафов была увешана картинами.
«Как в музее», – подумал майор, у которого в доме висела всего-навсего одна картина, оставленная Василисой: «Три богатыря».
Листал массивные альбомы, удивляясь количеству фотографий хозяина – это как же нужно себя любить! На морском пляже, на яхте под белыми парусами, в ресторане, на пикнике в лесу, на даче с шашлыками. С девушками, радостный, улыбающийся. С другом Речицким, в мужской компании, даже в сауне.
Он раскрывал шкаф во всю стену в спальне, забитый дорогой одеждой, половина вещей была еще с ярлыками. Выдвигал ящики секретера, рассматривал стопки бумаг, блокноты, программы, то, что уже видел.
Обратил внимание на две маленькие открытки, не то китайские, не то японские. Обе неподписанные. Цепочка птиц по диагонали, а в центре керамическая фигурка животного с красными ушами, похожего на волка или лису. Провел пальцем по блестящему рисунку, ощутил шероховатость – ручная работа? Тушь?