– Придется ждать, пока туман рассеется, – сказал Робин. – Лошади уже спотыкаются, а я не вижу даже собственных рук! Оставайтесь на месте, а я попробую хоть немного оглядеться.
Он спешился, бросил поводья Джону и исчез в тумане.
– Кажется, мы все-таки в лесу, а не на открытом месте, – уже веселее сказал Робин, вынырнув из молочной мглы. – Вокруг деревья и заросли кустарников. Рядом ручей, так что сможем напоить лошадей.
Он подал руку Марианне и снял ее с седла. Джон тоже спешился. Ослабив подпруги и освободив коней от удил, они довели лошадей до ручья, подождали, пока те напьются, и привязали поводья к деревьям. Робин расстелил на земле плащ и опустился на него, прислонившись спиной к дереву. Марианна села рядом с ним, и он обнял ее, укрыв ее краем плаща. Робин и Джон бросили жребий, кому из них первому нести дежурство и охранять спящих, и Джон, довольно пофыркав, завернулся в плащ и через минуту спал глубоким сном. Робин положил ладонь на рукоять меча, другой рукой удерживая возле себя Марианну, которая склонила голову ему на плечо.
– Объясни мне, – спросила Марианна, – в чем тебя и Вилла упрекал Эдрик, когда говорил, что ты обязан был кого-то убить, но не убил, а Вилл попустительствовал тебе в этом?
Робин глубоко вздохнул и поцеловал Марианну в висок.
– Обязательно объясню, милая. Но если можно, то не сейчас, отложим разговор до возвращения домой.
– Значит, разговор серьезный? – и Марианна попыталась увидеть глаза Робина, но в ночной темноте, замешанной на густом тумане, это было невозможно.
– Да, – кратко ответил Робин.
Марианна обвила руками его стан и, когда он обхватил свободной рукой ее плечи, поцеловала ладонь Робина, безмолвно попросив его не тревожиться ни об упреках Эдрика, ни о предстоящем разговоре. Тревоги и так хватит с избытком, пока они не смогут понять, куда завел их коварный туман. Марианна долго молчала, и Робин решил, что она уснула, но услышал ее тихий вздох:
– Я сейчас вспомнила, как Дэнис однажды сказал, что даже если ты вернешь владения и получишь помилование, то пройдет какое-то время, и мы все равно вернемся в Шервуд. Странные мысли для мальчика его лет, правда?
– Дэнис очень неглуп! Я сам поражаюсь его уму, наблюдательности и сообразительности, – отозвался Робин.
– Ты хочешь сказать, что согласен с ним? – удивленно спросила Марианна.
Помолчав и обдумывая то, что собирался сказать, Робин ответил:
– Видишь ли, милая, Шервуд – это не просто лес и не только лес. Это край, в котором живет древняя душа Шервуда. Не знаю, может быть, тебе и самой доводилось почувствовать его душу. Шервуд принял меня, наделил силой и властью, потребовав взамен защищать его от чужих посягательств. Мы поладили с ним. И я не уверен, что он так легко отпустит меня. А если отпустит, то не призовет обратно, однажды решив, что я нужен ему. То же самое относится и к тебе. Он признал тебя, увенчал своей короной, оберегает тебя. Шервуд полюбил тебя и ждет взаимной любви. Я знаю, что ты тоже полюбила Шервуд. Но как он отнесется к тому, если вдруг его королева захочет оставить свой трон?