– Нет. Ты не оставил мне выбора.
– Зато могу предоставить тебе выбор сейчас.
Их голоса от усталости неожиданно утратили звучавшую до сих пор враждебность, и Бэллону, который не сводил с ним глаз, показалось, что они стали разговаривать просто как давние знакомые: не друзья, но и не враги.
– Я могу облегчить тебе участь, и шериф приговорит тебя к простой и легкой смерти. Отсечение головы, по словам палача, – это одно мгновение и никакой боли.
– Чего же ты хочешь взамен? – спросил Робин, посмотрев на Гая спокойными глазами, в которых тот не заметил и тени страха.
Гай долго молчал, жадно глядя Робину в лицо, и ответил:
– Я хочу поговорить с тобой. Не как с врагом, – в его голосе прозвучали почти просительные нотки.
Он мягко, едва ли не с дружеским участием положил руку Робину на плечо, и в глазах лорда Шервуда полыхнули языки пламени. Он сделал неуловимое движение ногой, и Гай оказался повержен на землю, распростершись навзничь.
– Ты забылся, – с холодным презрением сказал Робин, наблюдая, как Гай медленно поднимается на ноги. – Я предупреждал тебя и о том, чтобы ты держался от меня как можно дальше.
Гай выпрямился и, скривив губы в мрачной усмешке, продолжил говорить, словно ничего только что не произошло:
– Когда мне рассказали, как ты пришел за ней, я много думал: смог бы я вот так, как ты, очертя голову, не думая ни о чем, кроме нее, прийти. Так же, как ты! И я решил: нет. Зачем мне ходить твоими путями? Ведь я могу то же самое сделать иначе. И сегодня за ней пришел я. Так, как умею, как мне по силам. Это не я глуп, Робин, а ты, если считаешь, что я забыл, кто остался в сарае, из которого ты так гордо вышел навстречу мне, что даже мой друг взирает на тебя, как на божество! А ты – при всей своей тайной власти! – все-таки не наделен божественной силой. Ты ничего не сможешь сделать, когда ее сейчас приведут сюда. Странно, что она сама до сих пор еще не выбежала из сарая! Пришлось связать ее, прежде чем выйти самому?
– Да, – ответил Робин, почувствовав огромное облегчение, когда понял, что Марианна благополучно добралась до Шервуда, и Гай даже не может представить себе, что ее нет в сарае. – Обещанием подчиняться моему слову.
– Надо же! – хмыкнул Гай. – Она всегда напоминала мне породистую и норовистую лошадь. Я удивлен, что ты сумел подчинить ее! Но что мы о пустяках? Вы с ней все время стремились к тому, чтобы сложить головы на одной плахе. И на этот раз я, как добрый чародей, исполню ваше обоюдное желание.
Он бросил взгляд на Джеффри и приказал:
– Пусть сюда приведут леди Марианну и Маленького Джона!