– И ты научишь меня? – в голосе Марианны послышалась еле уловимая улыбка.
– Милая, как ты собираешься воспользоваться такой наукой? – не удержался от ответной улыбки Робин.
– Боюсь, что левая рука может быть сломана, – вздохнула Марианна, закончив осмотр. – Как бы то ни было, лучше наложить на нее твердую повязку.
Она протерла распухшую руку Робина травяным настоем и сделала из нескольких лучин и жесткого полотна повязку. Достав из сундука широкую косынку, она соорудила из нее перевязь и осторожно уложила в нее пострадавшую руку. Натерев покрытое кровоподтеками тело Робина лечебной мазью, она укрыла его покрывалом и стала убирать флаконы с лекарствами. Робин из-под ресниц наблюдал за ней, бесшумно двигавшейся по комнате. Она еще не успела переодеться и оставалась в наряде вольного стрелка.
– Знаешь, милая, я всегда считал своим преемником брата, – вдруг сказал он, не сводя глаз с ее сосредоточенного лица, – но сегодня, глядя на тебя в Руффорде, впервые понял, что ты не хуже Вилла способна возглавить Шервуд. А какими глазами на тебя смотрел Гай! Он так и не смог прийти в себя от сюрприза, который ты ему преподнесла!
Марианна на миг замерла и медленно обернулась к Робину.
– Да, сейчас Эдрик в своих упреках о недопустимости нарушения чести мог бы упомянуть и меня, – сказала она, глядя на Робина ничего не выражавшими серебристыми глазами. – Только с большим основанием, чем тебя или Вилла.
Робин вскинул бровь, внимательнее вгляделся в ее лицо и решительно похлопал правой рукой по постели, приглашая Марианну сесть рядом.
– В чем же ты усмотрела свое отступление от правил чести? – спросил он, когда Марианна присела возле него на край постели.
Она склонила голову и задумчиво усмехнулась.
– Это ведь была моя идея – захватить в плен Беатрис. Виллу она даже не пришла в голову, когда мы увидели ее маленький отряд. И я не удивлена: Вилл не воюет с женщинами. Он очень сомневался в правильности моего решения, но все-таки подчинился. Так Беатрис оказалась в Руффорде.
– Успокойся, Мэри! – негромко сказал Робин, но Марианна, размышляя о событиях минувшего дня, не услышала его и невесело рассмеялась:
– Бедняжка Беатрис! Гай вовек не простит ей того, что случилось сегодня! Когда мы захватили ее саму и ее слуг, она, узнав меня, бросилась ко мне, как к спасению. Умоляя пощадить ее, она рассказала мне о своей беременности. Теперь, наверное, раскаивается в откровенности.
Робин, морщась, приподнялся на постели и, сжав запястье Марианны, заставил ее посмотреть ему в глаза.
– Ты убила бы ее, если бы Гай не согласился на обмен? – спросил он, пристально глядя в глаза Марианны.