Он почувствовал отчаяние, которым она была охвачена при виде того, как он стоял перед лучниками, нацелившимися на него и готовыми спустить тетивы луков. Потом отчаяние перешло в хладнокровие и решимость, которую ни на миг не смутила никакая женская слабость.
– Ты не стала бы ее убивать, – усмехнулся Робин, отыскав ответ раньше, чем Марианна его высказала.
– Да, но не из жалости к ней. Просто в ее смерти не было никакого смысла. А вот Гая я бы убила. Причем так, как он замыслил убить тебя, даже если бы пришлось ради этого выкрасть палача шерифа. Но я угрожала ножом слабой женщине, прекрасно понимая, что подобный поступок ляжет пятном на мою честь. Угрожала так, как это сделал Гай, когда вынудил Вилла сдаться при виде моей крови. Так что Вилл был прав, когда сказал, что я способна превращаться в подобие Гая.
– Покажи мне руку, в которой держала нож, – потребовал Робин и, когда Марианна протянула руку, перевернул ее ладонью вверх и усмехнулся, увидев свежий порез. – Ну, я так и подумал! Со стороны все выглядело очень убедительно. Крови было много, а леди Беатрис даже не вскрикнула, хотя должна была, почувствовав прокол ножом.
Марианна пожала плечами и высвободила руку из руки Робина:
– Мне ведь надо было убедить Гая в серьезности моей угрозы.
– У тебя получилось, – кивнул Робин. – Остается надеяться, что брат леди Беатрис разглядит шею сестры и увидит, что на ней нет ни царапины. В противном случае, Мэри, я опасаюсь, что ты сегодня приобрела личного врага в лице Брайана де Бэллона. – Откинувшись на спину, он спокойно продолжил: – Воевать с таким врагом, как Гай, очень непросто. Он не знает пределов в выборе средств, и поэтому так легко соблазниться его повадками. Но ты не сделала ничего, что умалило бы твою честь! Всего лишь взяла заложника и обменяла его. Да, тебе пришлось пригрозить смертью заложника, но так сделал бы любой на твоем месте. Это обычная вещь на войне, Мэриан, и никто не считает подобные действия уроном для своей чести. А ты даже умудрилась пролить собственную кровь, выдав ее за кровь леди Беатрис. Так в чем ты сейчас упрекаешь себя?
– Прижимая нож к ее горлу, я действительно чувствовала себя волчицей, как и назвал меня Гай, – с трудом проговорила Марианна, поднимая на Робина глаза, блестевшие сухим блеском. – Мне кружил голову азарт словесного поединка с ним. Я хотела сломить Гая, одержать над ним верх, ощутить торжество победы над ним.
– Ах вот оно что! – рассмеялся Робин и посмотрел на Марианну с мягкой снисходительностью: – Ты не знала, что война затягивает? Мэриан, ласточка, не думаешь ли ты, что меня называют Шервудским Волком просто так, без всяких на то оснований?