– Хорошо быть любимицей настоятельницы, дочь моя? – улыбнулся епископ, не спуская глаз с девушки.
– О святой отец! – воскликнула она и густо покраснела. – Мать Женевьева очень добра ко мне!
– Добра или потому, что у тебя ангельское сердце, дочь моя, или потому что ты принесла обители очень щедрый дар, – усмехнулся епископ. – Не смущайся так сильно! Я пошутил. Я знаю мать Женевьеву, она была в Ноттингеме по пути из Лондона, но тебя в ее свите я что-то не приметил.
– Мне нездоровилось, мессир епископ, – ответила девушка, – и матушка оставила меня в Лестере, боясь, что я совсем расхвораюсь по дороге. Она ждет меня в Киркли, откуда мы должны будем отправиться в Скарборо, а из него – кораблем во Францию. И вот я уже пятый день в пути, но, боюсь, что мне и сегодня не успеть добраться к ночи.
Она замолчала, кротко потупив глаза. Выслушав ее, епископ молча распахнул дверцу носилок.
– Что вы, мессир! – воскликнула девушка и смущенно отступила на шаг, но ратник, стоявший у нее за спиной, взял ее за руку и подвел к носилкам.
– Садись, дитя мое, и не смущайся! – весело сказал епископ, подавая ей руку.
Он толкнул носком башмака служку, приказав ему уступить место в носилках девушке, а самому пересесть на ее мула. Подозвав старшего ратника, епископ велел повернуть отряд к дороге, которая вела в Киркли.
– Как будет угодно вашей милости, – склонил голову ратник. – Но я осмелюсь заметить, что мы уже оставили эту обитель в стороне, и, чтобы вернуться, нам придется свернуть с равнинных мест в леса, чего вы, милорд, настрого приказывали нам избежать.
– Пустое! – отмахнулся епископ, в то время как спрыгнувший с подножки носилок служка закрывал дверцу за девушкой. – Мы проедем по самой окраине леса, где сквозь деревья видны поля.
– Как будет угодно вашей милости! – повторил ратник и, стегнув коня, поскакал вперед – передать указание разворачивать лошадей.
Отряд свернул на развилке дорог к синевшей вдали гряде леса. Епископ, проследив, как исполняется его приказ, отпустил занавеси и обернулся к попутчице.
– Удобно ли тебе, дочь моя? – осведомился он, ласково глядя на девушку.
– Право же, мессир епископ! – откликнулась она, застенчиво улыбнувшись. – Я не осмелюсь указывать вам… О, не указывать – прекословить, – немедленно поправилась девушка, очаровав епископа пленительной улыбкой. – Но мне неловко разделять путь в одних носилках с такой важной особой, как вы. Взгляните, мой плащ так испачкан, что грязь с него неминуемо перейдет на обивку.
– Так сними его! – предложил епископ. – Здесь достаточно тепло, чтобы ты не озябла без плаща.