– Прости меня, – прошептала она и, глубоко вздохнув, потерлась щекой о руку Робина, – не знаю, что на меня нашло! То слезы, то воспоминания, и так всю ночь.
Она хотела подняться, но он удержал ее, и она покорно замерла, прижавшись к его груди.
– Просто ты знаешь, что тебе будет очень тяжело, если ты здесь останешься, – ответил за нее Робин, – ведь в селении ни для кого не тайна, что твой муж погиб больше года назад. Знаешь, что тебе грозит всеобщее осуждение, когда твое положение станет очевидным. А еще ты тоскуешь по отцу своего ребенка. Это его ты надеялась увидеть, когда открывала дверь мне. Поэтому давай-ка я заберу тебя с девочками обратно в Шервуд.
– Нет! – покачала головой Мартина.
– Да, – ответил Робин. – Ты сама объяснишься с ним – я не стану вмешиваться. До чего-нибудь договоритесь. Решите остаться порознь, тебе все равно будет лучше у нас, а не здесь. Столкуетесь полюбовно – отпразднуем еще одну свадьбу.
– Ты думаешь? – и Мартина посмотрела на Робина с неожиданным волнением и надеждой. – Думаешь, мне лучше вернуться в Шервуд?
– И ты так думаешь, – усмехнулся Робин. – Я очень надеюсь, что у тебя все наладится, Марти. Этот год как-то особенно благоволит к брачным союзам. Моя сестра с Виллом Статли не могут наглядеться друг на друга. Судя по тому, как Кэтрин морщит нос при запахе жареного мяса, Джон снова станет отцом. Правда, Алан его опередит: у Элис живот уже больше твоего.
– А как насчет Марианны и тебя? – тихо спросила Мартина.
– Нет, – после недолгого молчания ответил Робин и улыбнулся с едва заметной грустью. – Нас благодать этого года пока не коснулась.
Мартина сокрушенно покачала головой:
– Я только сегодня думала о том, что если бы не та зимняя история, ваш сын уже третий месяц лежал бы в колыбели!
Она почувствовала, как обнимавшие ее руки Робина дрогнули и напряглись.
– Не надо, Марти.
– До сих пор больно, Робин? – прошептала она.
Он глубоко вздохнул, расслабился, и, когда заговорил, Мартине почудилось, что она вернулась в минувшее – в дни, в которые он позволял ей заглядывать в его душу.
– Я начал мечтать о сыне с той самой минуты, когда Элизабет родила и Барбара представила новорожденного Виллу. Наблюдая за Дэнисом, – как он смеется, делает первые шаги, начинает говорить, – я испытывал к брату светлую зависть. И вот моя мечта, наконец, воплотилась в жизнь: у нас с Марианной будет сын! Вилл всей душой прикипел к Дэнису, взяв его в первый раз на руки, – я полюбил своего сына, пока он еще только зрел в чреве Марианны. Мой сын родился, будучи мертвым, раньше срока, а я… Я благодаря вмешательству и заботам Нелли даже не успел взглянуть в его личико…