– Покорен тебе! – тихо и раздельно повторил он. – Марти, какой покорности ты пыталась от меня добиться? Стоило мне открыть тебе сердце, и ты принималась крушить его. А если я отдалялся от тебя, ты кротко терпела от меня любую колкость, лишь бы помириться. Мы примирялись, и все начиналось заново!
– Ты любил меня? – быстро и так же тихо спросила Мартина.
Робин улыбнулся с нежностью, и при виде этой улыбки у Мартины защемило сердце. Помедлив, он сказал:
– Любил, – и, вздохнув, с грустью добавил: – но потом устал. Наша любовь напоминала мне борьбу, в которой тебе отчаянно хотелось одержать верх. Победа осталась за тобой. Я уступил ее тебе так, как ты того хотела.
– Ты отказался от меня! Но ведь я всем сердцем любила тебя! – воскликнула Мартина, вглядываясь в лицо Робина и пытаясь увидеть на нем хотя бы слабый отблеск тех давних чувств, но Робин равнодушно пожал плечами, словно они говорили сейчас о давно умерших людях. Пальцы Мартины, сцепившиеся на его запястье, разжались, и, глядя перед собой, она прошептала одними губами: – Неужели я не искупила заносчивость и капризы, когда пришла к тебе ночью перед свадьбой? Помнишь?
Робин посмотрел на нее и улыбнулся.
– Да, помню, – шепнул он, и в его голосе появилась слабая тень былого волнения. – Никогда ты не была так мила мне, как в ту ночь! С заплаканными глазами и расплетенными косами.
– И распухшим от слез носом! – не удержавшись, фыркнула Мартина, и Робин рассмеялся. – Я пришла к тебе сказать, что мне никто не нужен, кроме тебя! Но рядом с тобой был Вилл. Он смотрел на меня так, что у меня просто не повернулся язык. И я ушла, сказав вовсе не то, что собиралась. А вечером, на свадебном ужине, ты был так спокоен, даже весел! Ты смеялся, а мне хотелось плакать от твоего смеха.
– Ты поэтому и попросила меня сделать тебе такой свадебный подарок? – усмехнулся Робин. – Воспользоваться правом первой ночи! Как тебе только в голову пришло?
– От отчаяния, – вздохнула она. – Как ты посмотрел на меня в ответ! Я подумала, что ты меня убьешь! Знаешь, я ведь в ту ночь так и не подпустила к себе Мартина. Бедный, он все объяснил себе моей робостью. А я ревела потому, что твой смех стоял у меня в ушах, и не знала, люблю я тебя или ненавижу.
– Ночью перед вашей свадьбой я несколько раз порывался пойти к Мартину и убедить его отказаться от тебя. Был готов даже подраться с ним, если он заартачится, – внезапно признался Робин.
– Но не пошел, – встрепенулась Мартина. – Почему?
– Я понял, что у нас с тобой ничего не получится, – ответил Робин так, словно подвел черту под разговором. – Мне пора, Марти!