Услышав имя подруги, Вилл ласково улыбнулся и пригубил кубок:
– И напрасно переживает. Но думаю, что она спокойна. Тиль знает, что я всегда верен данному слову.
Отвлекшись от Марианны, Вилл заговорил с Лестером, и они принялись с веселым смехом вспоминать юношеские проказы. Марианна же искоса посмотрела на Робина. Вот кто на званом обеде, в присутствии короля чувствовал себя словно рыба в воде! Приветливая и одновременно безразличная улыбка изогнула уголки его губ. Синие глаза скользили небрежным взглядом поверх голов знатных красавиц, которые украдкой поглядывали на графа Хантингтона, пытаясь встретиться с ним взглядом, обменяться улыбками. Ведь он так хорош собой, овеян такой необычной славой, знатен и одарен расположением короля!
– Робин! – позвала Марианна.
– Что, милая? – откликнулся он, не обернувшись к ней и наблюдая за представлением шутов.
– Ты ведь сейчас такой же, каким был всегда? – спросила Марианна, с тревогой глядя из-под ресниц на его четкий профиль. – Ты же не мог измениться за один день!
Его губы задрожали в улыбке, он повернулся к ней лицом и, глядя Марианне в глаза, ответил:
– Ни за один день, ни за всю жизнь. Я неизменен, сердце мое! Я тот, каким ты всегда меня знала. Ты же не видишь своего лица, а оно у тебя сейчас властное и неподвижное, словно выточено из камня. Так почему же тебя обеспокоил мой облик?
В его глазах вспыхнули синие искорки, и Марианна, почувствовав облегчение, улыбнулась ему в ответ. Робин опустил руку, она сделала то же самое, и их пальцы крепко сплелись под столом, недоступные для взглядов гостей.
– Наша жизнь изменилась, Мэри, – тихо сказал Робин и обвел глазами залу. – Подобное вот такому обеду станет частью нашей жизни, нравится нам это или нет. Поэтому некоторые ограничения придется соблюдать и не забывать больше о сдержанности.
– Всегда? – уточнила Марианна, не сводя глаз с Робина.
Он едва заметно улыбнулся:
– Привыкла к свободе? Нет, милая, только в присутствии посторонних людей. Пожалуйста, перестань так смотреть на меня! А то я прямо сейчас тебя поцелую, и мы тем самым устроим скандал на королевском обеде.
– А ты опасаешься огорчить короля? – поддразнила его Марианна.
– Милая, безрассудство и отвага – не одно и то же.
Клэренс сидела рядом с Реджинальдом, и тот внимательно, но незаметно для нее самой, наблюдал за сестрой Робина. Она была сегодня очень хороша собой. Голубой бархат верхнего платья оттенял небесную лазурь ее больших глаз, опушенных длинными темными ресницами. Вуаль из тончайшего шелка струилась по плечам, и сквозь прозрачную дымку были видны светлые косы, уложенные царственной короной вокруг головы. Изящной, словно выточенной из белого мрамора рукой она едва прикасалась к кушаньям, блюда с которыми меняли перед ней слуги.