– Только что пал Теруэль!
Все помнили, что это за город, и среди так называемых «врагов народа» воцарялось уныние: они по-братски солидаризировались с испанскими коммунистами и республиканцами.
Другой объявлял о роспуске Коминтерном компартии Польши. В камере находилось много поляков. Их партия была обескровлена арестами больше всех остальных. Каждый терзался вопросом о причинах этого роспуска, но остерегался высказать малейшие сомнения насчет партийного решения.
А кроме того, в те годы шли большие процессы. В марте 1938 года разыгрался третий московский процесс, тот, на котором судили «антисоветский правотроцкистский блок». Вместе с разными слухами в камеру, где сидел Жак, просачивались имена Бухарина, Рыкова, Раковского, Крестинского, Ягоды. Шепотом передавали, что казнен двадцать один человек. Что Крестинский единственный опроверг свои прежние показания (вырванные у него под пыткой знаменитым прокурором Вышинским). Что председатель немедленно объявил перерыв в заседании, после чего Крестинский вернулся к своим первоначальным показаниям.
Эти люди, многие из которых каждую ночь подвергались пыткам, если и делились своими страхами и тревогами, то разве что шепотом. Теруэль пал… Польская компартия разогнана… Бухарин сдался… А что же будет со мной? Проходили месяцы, прошел год. Жак-француз всё еще ждал суда. Он не знал, что никакого суда не будет – на него сразу обрушат приговор. Возможно, он уже об этом догадывался. После Зиновьева и Каменева, после Пятакова и Серебрякова, а теперь еще и Бухарина, и Крестинского… Но нет. Несмотря на все сомнения, спустя год и четыре месяца предварительного заключения Жак по-прежнему был внутренне убежден, что судьи признают его невиновным. Но ведь его случай не единственный! Понемногу до него стало доходить, что большинство его сокамерников – такие же враги народа, как он сам, что они виновны не больше, чем он. Он ждал правосудия. Теперь уже не только для себя, но и для своих товарищей.
7. Приговор: переходим к практике
На нет и суда нет, а есть Особое совещание.
Популярная поговорка тридцатых годов
7 апреля 1939 года, спустя шестнадцать месяцев после ареста, Особое совещание приговорило Жака к восьми годам ГУЛАГа. Особое совещание, сокращенно ОСО, – это внесудебный орган госбезопасности, выносящий приговоры в отсутствие обвиняемого. Одновременно с приговором Жаку, в тот же день, на том же заседании и под тем же номером протокола были вынесены приговоры еще шестистам обвиняемым. И Жак с тем же конвоем, что шестьсот его товарищей по приговору, был отправлен на восток, в Сибирь.