Некоторое время Пануриш молчал наслаждаясь эффектом произведённым этими словами.
Вика потупила голову ещё ниже, а Мечик смотрел в упор на своего мучителя и в его взгляде отражались одновременно отчаянье и ярость. Через некоторое время Пануриш расхохотался.
– Да нет же, я шучу, – произнёс он сквозь смех, – хватит и пары капель вашей крови, а потом я вас отпущу. Вот так вот. Думаю, достаточно. Эх да… я не сказал, зачем это всё нужно. Это нужно для того, чтобы я получил кое-что важное. Теперь вы знаете.
Пануриш помолчал ещё секунду и добавил насмешливым голосом:
– В машину их давайте. Надёжнее всё-таки поддержать вас у себя.
Вику и Мечика схватили и выволокли из дома, а затем бросили в припаркованный рядом внедорожник. Машина резко тронулась и очень быстро домчала всех на улицу Замковую, где остановилась в безлюдном месте. Пленников вытащили из автомобиля и поволокли в один из домов, а затем спустились вместе с ними в подвал, в котором их и заперли, предварительно развязав руки.
Владимир открыл глаза и огляделся. Он лежал в каком-то доме, на окнах которого висели белые занавески, а стены были сложены из круглых брёвен. В углу стоял старый советский телевизор, накрытый белоснежной кружевной тканью. В углу примостился веник, а на большом столе, расположенном посреди комнаты, лежала расшитая орнаментом льняная скатерть. Пахло полынью и чем-то невероятно приятным. Сам историк находился в большой кровати, застеленной желтым бельём.
– Ну здравствуй, малец, – сказал кто-то.
Владимир стал крутить головой и, не заметив никого, озадачено замер. Мысли его путались, а в правом плече он чувствовал лёгкую боль, кроме того болел палец на левой руке, но эти ощущения не очень мешали ему.
– Кто здесь? Где я? – стал спрашивать минчанин.
– У меня, у бабы Марыси, – ответил тот же голос, который ранее поздоровался с историком, но тот опять не понял, откуда этот голос звучал.
Владимир озадачено затих, но тут прямо перед ним появилась обладательница голоса. Оказалось, что она спускалась в подпол и теперь, проворно поднявшись по лестнице, стояла перед своим гостем, держа в руках большую банку с помидорами.
Около десяти секунд люди молча смотрели друг на друга. Перед Владимиром стояла довольно пожилая, но крепкая и крупная женщина, в тёмном платке и серой кофте. На ногах у неё были какие-то странные грубые башмаки из кожи. Историка особенно поразил взгляд её маленьких тёмно-голубых глаз.
– Здравствуй, Володька, говорю.
– Вы знаете, как меня зовут?
– А как же, паспорт то поглядела.
– Паспорт поглядели?