Мне не нравится становиться человеком. Да кому понравится, когда от тебя требуют быть не тем, кем ты являлся всю жизнь? Но у меня не было выбора. У меня уже целый год не было выбора. И, впрочем, осталось мучиться недолго.
***
Ветер успокоил свои порывы, но я все равно завязала на голове платок. Не столько, чтобы укрыть уши, а чтобы никто снова не сказал чего-нибудь про мои волосы: не спавши половину ночи, я решила больше не беспокоить себя неприятными воспоминаниями. Несвойственный для августа холод неожиданно пробрался в город этим утром, поэтому я даже обрадовалась своему решению утеплиться.
Корабль из Орпидонта отбывал в одиннадцать. Я думала затариться легкими съестными припасами, чтобы не провести несколько часов, без эмоций уставясь в морскую гладь. Не заходя на рынок, чтобы не наткнуться опять на ту торговку, я остановилась у магазина со сладостями. Если хорошо поискать, то и на витрине можно найти что-нибудь, не давящее на зубы сахарной болью. Да, здесь дороже, но этот вариант услады своего желудка мне нравился больше.
– Джина?
Я даже не успела вздрогнуть, хотя голос показался мне таким… знакомым? Я повернула голову.
Напротив стоял Весен.
– Ах! – кажется, я сказала это вслух.
Маджи смотрел на меня так, будто увидел давно умершего духа. Мгновением позже я и сама сообразила всю комичность такого сравнения – ведь для всех жителей неба я давно умерла. Меня не должно было быть уже год. И вот один из них встречает меня, живую и прекрасно себя чувствующую – что спорно, но неважно – в одном из бесчисленных городов земли, укутанную в осенний расписной платок и выбирающую сладости.
Я должна была удивиться – но одна эмоция вытеснила из сердца все остальные: я была так рада его видеть! Духа, к которому вдруг почувствовала светлую признательность, будто он только что спас для меня мир, а я оказалось той единственной принцессой, ради которой он все это затеял.
Маджи смотрел на меня такими глазами, что я должна была забеспокоиться об адекватности его морального состояния, но в следующую секунду его лицо прояснилось и он, будто с облегчением, обнажил белоснежные зубы.
– Ты в порядке, Джина.
Слова прозвучали не как вопрос, и мне стало так приятно на душе от его теплого тона. Если бы я еще сохранила к весеннему духу чувства, я бы, наверное, уже упала в обморок и больше никогда не возвращалась из небытия. И на улице уже не холодно, вероятно, я раньше надумывала себе эту погоду.
Мой неназванный друг смотрел на меня, видел живой и здоровой. Кто-то уже знает, что я в порядке. Что со мной ничего не случилось. Вмиг жизнь снова осветилась для меня сиянием неба – когда его житель стоял передо мной.