– Нравится, господин, – быстро ответил юноша в белом фартуке.
– Вот же, коллега, хоть я бываю и жесток, но я всегда справедлив. Это всем и нравится, ведь так? – повар ежесекундно кивнул, мэр поднялся со стула и приобнял его. – Дорогой мой, как же вы мне все нравитесь, особенно сегодня, – его взгляд переместился на министра, – поэтому вы, господин Коспалов, если и хотите, чтобы к вам ваши же подчиненные относились подобающе, не бойтесь их и не страшитесь жестокости. Ведь, бояться и так запуганного примата, есть самая большая ошибка и есть самая большая глупость. Я говорю истину? – повар кивнул повторно. – Свободен!
– Ну а вы не думали о том, что эти самые ваши «рабы» объединяться и устроят вам бойню. Вы же все-таки доверяете им свой дом, свою еду, в некоторых моментах даже безопасность. Кто в такие случаи может вам что-то гарантировать?
– Я вас умоляю! Бросьте такие монотонные и скучные речи, – он взял бокал в руку. – Поймите, у таких персон, страх преобладает над жизнью. Отсюда их глупость, повиновение… Это значит, что самой личности внутри никакой нет – обычное пустое тело, которое выполняет приказы. И вы думаете, – мэр вновь засмеялся, – что подобного рода «тела» смогут что-то организовать? Для организации нужна голова, а этого к сожалению, у них и нет. Честно признаюсь, я устал об этом говорить – давайте лучше выпьем, – он с нетерпением сделал глоток, а после того, как понял, что мало – выпил бокал залпом и с грохотом упал на стул.
Несколько минут между ними стояла тишина. Порой они лишь переглядывались друг с другом или с поварами, которые, как казалось министру, будут продолжать нести блюда до самого утра. От этих мыслей или мыслей немного иных, под столом затряслась его правая нога.
– Помните, я говорил вам про новости, – разбавил тишину Коспалов, – дело в том, что мне придется покинуть город на неотложный срок.
– Дорогой, вы мой, ну как же так? Хотите сказать, оставите меня без правой руки, во времена краха и внешнего, и внутреннего. Вы не можете этого сделать. Может вам за речи обидно мои? Ну так я приношу глубочайшие извинения за это, хотя и не считаю свои слова для кого-то оскорбительными.
– Послушайте, дело совершенно не касается вас. Оно целиком и полностью связано только со мной и моими мыслями. Трудно такое говорить, конечно, – министр потер запотевшие ладони и с тяжелым грузом вздохнул, – я больше не вижу смысла во всем этом…
– Простите? – с удивлением переспросил мэр. – Что не видите?
– Ну как же, чувство преследует постоянно. Чувство того, будто я не на своем месте и будто просто зашел в приоткрытую дверь, где одни незнакомцы. Понимаете, я перестал понимать суть того, что я делаю. Вся эта чертова политика с ее проектами и автомагистралями довели меня до такого состояния и больше я не желаю всего этого, правда. Уеду за город, построю дом, если получится заведу семью, но это вряд ли конечно… Вы на меня только злобу не таите – я все понимаю прекрасно, – министр приподнялся с дрожью в ногах. – Если сейчас не случится толчка – мы упустим равновесие, начнется война. Я не переживаю за нашу боевую силу, но это же все равно потери и потери в больших количествах и здесь нужен настоящий руководитель – полководец, который не раздумывая примет правильное решение в любой ситуации. Может я устал просто ото всего и мне нужен отдых, но истина в том, что от меня в будущем будет мало пользы. Человек, у которого в голове пустота и отрешенность вряд ли сможет принимать какие-либо адекватные решения на поле боя.