Антон жил через несколько троллейбусных остановок, пошли пешком. Солнце палило так, что каблуки уже проваливались в обмякающий асфальт и как будто пружинили. Все острее и все изысканнее пахло гарью. Скоро Комякова захотела пить, но ни магазина, ни киоска, где можно было купить газировки, поблизости не оказалось, и тогда Кира предложила зайти к своей старой знакомой, Варениной, жившей как раз в том доме, рядом с которым они в этот момент и находились.
- Сейчас будут блинчики! – объявила Варенина, открывая им дверь.
Хоть обитала Варенина в небольшой квартире и с крошечной кухней, дом у нее был открытый и там тоже всегда толпился народ. В этой ее чистенькой кухонке за столом, покрытым белой скатертью (насчет белой скатерти у Варениной был свой пунктик), уже сидели две какие-то женщины. Варенина – полная, разгоряченная, в сатиновой самодельной юбке с оборками и мужской майке, с воодушевлением жарила блинчики. Кира подумала, что Комякова напьется воды и потянет ее дальше, но Комякова основательно уселась в углу на табурете и, судя по тому, как она поглядывала на блинчики, было ясно, что она хочет их дождаться. Яичницу у Моцарта Комякова не ела. С другой стороны, конечно, она оттягивала неприятную встречу с Антоном. Это тоже было ясно. Пока жарились блинчики, одна женщина ушла, но пришли двое. Потом пришел какой-то мужчина с бутылкой сухого вина. Решили, что одной бутылки на всех мало, мужчина ушел, однако скоро вернулся с приятелем и еще с одной бутылкой вина. Наконец, блинчики были готовы к употреблению и их съели, поливая свежим клубничным вареньем и запивая вином. Пришла какая-то женщина с утиным носиком и черноморским загаром, в смешной соломенной шляпке, и сказала, что может на всех достать сухой колбасы. Стали собираться ехать за этой колбасой в отдаленный магазин, пересчитывать деньги, одалживать, кому не хватало, но тут со двора явился рыдающий девятилетний сын Варениной с разбитой губой. Уже было решено вести его в больницу - накладывать швы, как вспомнили, что буквально за стеной, в соседней комнате смотрит телевизор врач, тот самый мужчина, который принес вторую бутылку вина. Врач промыл губу холодной водой и помазал йодом. Вся эта процедура сопровождалась пронзительными детскими воплями и хором утешающих голосов.
…Когда Кира и Комякова собрались, наконец, уходить, Варенина стала их задерживать и даже сказала, что скоро с рыбалки вернется муж, привезет свежей рыбы и есть смысл дождаться ухи.
У подъезда Антона они столкнулись с Инной Муромцевой. Инна, высокая, со своим красивым, всегда недовольным и немного злым лицом, выскочила навстречу, чуть не ударив Киру дверью, - лицо ее при этом было красивее, недовольнее и злее, чем обычно – и, неловко забрасывая длинные ноги, побежала по дорожке от дома…