– Живой? – услышал я детский шепоток.
– Кажется да.
Пытаясь сесть на кусках обломках, и не отпуская детскую ручку, я задрал больную голову вверх к свету и крикнул:
– Орлан, ты меня что совсем не страховала?
– Прости, Дэй, ты слишком резко провалился, и я не успела натянуть веревку.
В её голосе не было ни жалости, ни извинения.
Темнота внизу действительно царила кромешная. Только небольшой столбик света пробивался через дыру, но и он освещал лишь в радиусе метра. Около меня на таком же мусоре лежал мальчик, по его лицу была размазана запекшаяся кровь, а дыхание прерывалось хрипом.
– Ты двигаться можешь? – спросил я.
– Я не уверен. Мне очень тяжело дышать.
Я придвинулся к нему поближе, и начал ощупывать его маленькое, тощее тельце. Дойдя до его груди, мои пальцы обнаружили несколько вмятин и бугров в том месте, где должны идти ровные рёбра. Четыре он точно сломал.
– Больше нигде не болит?
– Сильно, нет. Я могу потерпеть.
Сколько мужества в голосе. Сотрудники Отдела Порядка могли бы только позавидовать его выносливости и терпению. А ведь это всего лишь ребёнок. Я снял с себя веревку и сделал на конце большую петлю.
– Смотри мелкий, я посажу тебя на эту петлю, а девушка сверху аккуратно тебя поднимет. договорились?
Он кивнул.
Когда Орлан вытягивала мальчишку, в моей голове мелькнули не хорошие мысли, о том, что это верёвка больше никогда не спустится сюда. И мне придется, либо выбираться самостоятельно, либо умереть здесь в страхе и одиночестве.
Время замерло. Шорох наверху прекратился, и настала полная звенящая тишина. Пока было время, я вправил пальцы на правой руке, заметил, что кровь из головы перестала идти. Даже подумал о том, что синяки на спине, наверное, тоже уже проходят. Тело конечно ещё немного ныло, но благодаря панике, которая начинала меня охватывать, все сомнения, несбывшиеся надежды и утраты, начинали принимать физические отголоски. Так мне и надо, за свою странную любовь к людям. Встаёшь за них горой, а они тебя бросают при первом удобном случае. Есть конечно надежда на Дэю, но кто может знать, не случилось ли и с ней чего плохого.
Осознавая свою безысходность, я вдруг заметался, как дикий зверь в клетке. Хотелось бежать, рвать что-нибудь, кричать от ужаса и злости, а потом, резко вдруг пришло полное спокойствие. Словно ласковый голосок нашептал мне на ухо, что всё будет хорошо стоит лишь успокоиться.
Я попытался встать, хоть это и было тяжело на острых кусках бетона и арматуры. До верха я точно не дотянусь, значит придётся думать о другом выходе. Медленно я начал отдаляться от луча света, углубляясь всё больше в черноту, которая словно пожирала меня. Я двигался в надежде, что рука упрётся в стену, смогу пройти вдоль неё и найти какой-нибудь другой выход. Но стен словно не существовало. Темнота уже окутала меня со всех сторон, глазам стало больно смотреть и в этот момент пальцы наконец-то коснулись холодной стены.