– Ну, это уже излишне, – усмехнулся Глеб.
И тут на лестнице появилась Зиночка. Она увидела обнимающихся парней и с ужасом замерла.
– Вы… что это? – наконец, спросила она.
Глеб быстро отстранился от Александра и, едва сдерживая улыбку, уставился в потолок.
– А у нас это… – пряча глаза, ответил Саша, – настоящая мужская дружба, вот!
– То-то я смотрю, что ты Глебу прохода не даешь, – пробормотала секретарша. – И ночевать с ним остаешься, и со мной наедине не оставляешь…
Зиночка едва не заплакала.
– Дураки вы! – выкрикнула она. – Надо было сразу сказать, а не издеваться над бедной девушкой!
После этого она повернулась к Глебу и сказала:
– А вы, ведь, мне понравились. Не просто так, а очень сильно! Думала, вы не такой, как все! А вы, действительно, не такой, как все…
После этого секретарша развернулась и бросилась вниз по лестнице.
Глеб едва не кинулся ее догонять, но Александр удержал его.
– Поверь, так лучше, – сказал он. – Зиночка перестанет тебя преследовать, а мы избежим неприятностей с шефом, по крайней мере, до тех пор, пока он не узнает, что сгорела папка с договорами.
– Вот черт! – выругался московский журналист. – Ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы эта девчонка была со мной, ан, нет… Теперь меня еще и в гомосексуалисты записали.
– Потерпи немного, это нужно для дела.
– Ладно, – кивнул Глеб, кусая губы, – сегодня к Деду Матвею идем.
– Отлично! – произнес Саша. – А теперь я на работу!
– А я посплю немного, глаза сами закрываются.
– Завидую тебе. Ну, пока, зайду позже.
С этими словами Александр сбежал вниз по лестнице.
Глеб вернулся в подсобку, в которой уже почти не пахло гарью, закрылся изнутри на ключ и лег на диван. Усталость взяла свое, и через несколько минут он провалился в сон…
Проснулся он от настойчивого стука. Журналист машинально взглянул на часы: стрелки показывали четыре. Он открыл дверь и увидел на пороге Зиночку. Она кашлянула и произнесла извиняющимся тоном:
– Глеб, простите, что вторгаюсь к вам без приглашения, но я хочу сказать, что даже после того, что я узнала, вы мне симпатичны. И если, вдруг, вы когда-нибудь поменяете ориентацию, то я с удовольствием с вами встречусь.
– Зиночка, дорогая, я не… – начал было говорить московский журналист, но тут же вспомнил слова Саши о «чужом каравае» и о том, что в редакции он лишь «квартиросъемщик».
Поэтому он взял себя в руки и выдохнул:
– … я не… думал пока об этом.
– На досуге подумайте! – заявила обиженная девушка.
Потом она повернулась и ушла. Сразу следом за ней появился Александр.
– Что, Зинка атаковала? – с порога спросил он.