Но как только солнце скрылось за горизонтом, ночной лес начал оживать. Из своих убежищ стали появляться такие химеры, которых днем Саша никогда не видела. Вокруг Саши зашевелилось буквально всё: под ногами кто-то шипел и двигал усами, по стволам лезли огромные крабы, над головой пролетали и шлепались в кроны черные перепончатые крылья. Все эти ожившие ночные кошмары надвигались на неё, окружали, верещали и подкрадывались со спины. Это было омерзительно, невыносимо. На неё стали нападать огромные насекомые. Они летели на её тепло и садились куда угодно: на руки, плечи, голову. С визгом Саша выбежала из леса и, отмахиваясь от всего этого, добежала до навеса. «Если я буду кричать, из-за горы вылезет чудовище».
– Да что же это такое! – закричала она во весь голос, – Мне уже и кричать нельзя?! Что ещё мне нельзя?
У неё раскалывалась голова. Она задыхалась от гнева и накатывающей дурноты.
– Как же я устала от этих вещей, купленных не мной! – и чемоданы полетели в разные стороны.
– И от этой хижины, построенной не для меня! – и навес рухнул.
– И от этой музыки, которая всех раздражает! – и Саша грохнула раковину о камень.
– И от тебя, мой горячо любимый. Только приди в свой грустный час, и я убью тебя! Убью тебя.
Саша себя чувствовала отвратительно: её тошнило, болела голова, она время от времени теряла сознание.
«А может, это пришла ко мне ты, женщина с косой? Или с чем ты тут ходишь? С черными ягодами в кульке? Наконец-то я отмучаюсь… наконец-то». Перед глазами все кружилось и застилалось пеленой. «Надо умыться океанской водой. Она лечебная». Саша добралась до океана, и когда зашла в воду, её сознание рухнуло в черный колодец. Она падала. Ноги не чувствовали дна, руки хотели уцепиться хоть за что-нибудь, но только скользили по илистым камням. Вокруг была чернота, и эту черноту извергала сама Саша. Она переплывала черную реку, на зубах скрипел черный песок, на неё неслась вода, и ухватиться было не за что. «Сейчас замкнется круг. Он всегда замыкается в черное. И зазвучит виолончель».
«Ом, триям бакам… Кто это поёт? Я или ещё кто-то?»
Не хватало воздуха. И тут её подхватила волна. Понесла, затормошила, снова понесла. Стало легче дышать. Саша попыталась открыть глаза. Сверху сквозь туман над ней нависали черные косматые волосы. «Шива, Шива. Ты спустился со свой горы. А я в огне. У меня горят руки».
– Алекс! Алекс, ты где?! – услышала она. Это Аша растирал ей ладони и хлопал по щекам. Оживающие зрение и слух начали возвращать её в реальность. Саша открывала глаза.
– С тобой нет покоя! То трубишь, то кричишь, то всё крушишь. Зачем в воду пошла, сумасшедшая?!