Он остановился возле навеса. Оглядел туманным взором это сооружение, посмотрел на Сашу, как будто не понимая, как он здесь оказался. Молчаливая пауза затянулась.
«Черт, как её зовут?»
– Как Вы поживаете?.. здесь.
– Спасибо, всё хорошо. («Как-то поживаю») Вас не было так долго.
– Да… Я был занят. Я пришел сказать… как Вы поживаете.
– Садитесь, у меня есть кое-что вкусное. Я думаю, Вам понравится. («О мой английский, ты ужасен»)
Саша засуетилась, вытащила всё, что осталось из еды, выложила на скатерть-полотенце. Налила воды в пластиковый стаканчик.
– Приятного аппетита.
Гость старался себя сдерживать, но съел всё.
– Очень хорошо. Спасибо.
– Вода кипяченая.
– Это важно.
Разговор не получался, и Саша почувствовала вину.
– Извините, я не говорю по-английски так же свободно, как Вы.
– Нет, нет, Вы хорошо говорите. Я всё понимаю.
«Как общаться? Как сказать то, что хочешь сказать? Как составить о себе правильное представление, и понять его. Он мне интересен. Я вот вижу его потухшие глаза, а ведь в них может быть такой свет! Я ЭТО хочу увидеть».
Гость поднялся.
– Приходите ещё. Не забывайте.
Он кивнул головой и отправился в своё бесцельное путешествие. «Пошел, пошел, мачо-пикчо… Даже не спросил, может, мне помощь какая-нибудь нужна». Саша смотрела вслед уходящей сутулой фигуре в грязной мятой футболке. Вдруг он оглянулся:
– Смерть – старая шутка, правда? Но как звучит!
Только сейчас она вспомнила о его горе. «Какая же я гадина! Эгоистка. Прости, Аша. Если бы я знала, чем тебе помочь».
Вечером Аша ложился спать в своей маленькой пещерке, которую нашел случайно, блуждая по острову. Он лежал на большом пляжном полотенце, своды пещеры обнимали его с трёх сторон, а четвертая «стена» была обзорной, с видом на 2 океана: небесный и земной. Он ворочался с боку на бок и не мог уснуть. С неба на него смотрела Луна, и он смотрел то на Луну, то на маленький пластиковый контейнер, усыпанный цветами. «Голи, а почему ты мне не снишься? А? Совсем меня бросила… бессовестная.
Я стал похож на бродячую собаку: целыми днями шатаюсь по этому острову, как будто что-то ищу. Я даже был вон на той скале. Но я не скажу тебе зачем. Ты будешь меня ругать… Я не помню, ел я что-нибудь сегодня? Ел! Меня покормили. Та добрая женщина, что сидела рядом с тобой. Помнишь?
Мне очень тяжело. Я мир потерял. У меня планета из-под ног ушла. Как я теперь понимаю смысл этих слов.
Голи, у меня в груди что-то вот-вот взорвется. Мне некому высказать себя! Никто меня ни о чем не спрашивает, и я ни от кого не получу ответа: Кто я теперь? Что я?.. Всё теперь сам. Но разговаривать с самим собой… на что это похоже, Голи? Голи, Голи… где ты, Голи?.. Ты простить меня успела?»