Горло горело, он не мог крикнуть, а камни и палки не долетали до скалы.
Что мы ищем, хочу я понять,
Днем с огнем и ночью без сна?
Ты всё ходишь к морю волны считать,
Для меня ярче Солнца светит Луна.
Нас с тобой познакомил девятый вал,
Вырвал, бросил и спутал верх и низ.
А потом долго смерть я изобретал,
Пока ты сочиняла жизнь.
Вот следы на песке размывает прибой,
Волнам разницы нет: мертвый или живой.
Только что был тот след
И его уже нет…
Это тоже про нас с тобой,
Обреченных на одиночество,
Ходим, топчем песок, видим всюду пророчества,
Страшно, если любовь, как зачатая жизнь,
Не начавшись, может закончится.
«Когда мне плохо, ты приходишь даже с того света? Как жаль, что из наших грёз и желаний нельзя создать новый, реальный мир. Но дай мне помечтать ещё чуть-чуть… Ничего не говори. Я всё слышу.
«Ты тропа для меня, потерявшего путь в лабиринте.
Раскаленный светляк,
Пролетевший сквозь сумрачность ночи.
На тернистом пути если кто-то мне беды пророчит,
Ты молитва моя на священном и древнем санскрите.
Ты прохладная тень, когда солнце палит и сжигает.
Ты живая вода, что питает и укореняет.
Ты дала высоту моему непростому полету,
Ты как небо сама, мой покой, растворивший в себе все невзгоды,
Ты земля, по которой нам вместе ходить,
Где ты рядом со мной, и поэтому хочется жить.
Пора спускаться на землю. Отсюда только один выход. Надо прыгать».
От резкого толчка Саша открыла глаза. Она сидела на корме, на черном ящике. Солнце шло на закат. На палубе недалеко от неё стояла пара. Его она узнала сразу. Он обнимал за плечи молодую женщину в зеленом сарафане.
– … но, видимо, не в этой жизни, – говорил он ей весело и нравоучительно, – А что будет в следующей жизни, никому не известно.
Борт накренялся. В наушниках звучал Моцарт.
Эпилог
По берегу шли двое.
– Мне очень нравится, как ты меня называешь на иностранный манер – Ану, – сказала девушка.
– А мне нравятся твоя белая кофточка и салатовые брючки. Они тебе очень идут. – Ответил ей её попутчик. Они шли влюбленные и восхищенные друг другом. Вдруг порыв ветра принес к их ногам газетный лист.
– Посмотри, откуда здесь это?
– Не удивлен. Если уж в космосе полно мусора, то что говорить про необитаемый остров.
– Бессовестные. Засоряют такую красоту. – Девушка подняла листок. – Здесь карандашом стихи написаны.
Я здесь или не здесь?
Живу иль не рождался?
Кем буду? Кто я есть? И кем я был?
Но на гончарном круге том же я вращался,
Где из песка и глины мир Господь лепил.
Кем был? Кто есть? Кем стать мне суждено?
Из пыли сотворен, и превращусь в неё.
– Последняя строчка исправлена: «Из света сотворен, и превращусь в него».