– А почему этот метеор такой простой? Он точно мэра? – спросил клон.
– Точно. И он не простой, в нём есть всё необходимое, а лишняя роскошь может вызвать недовольство у населения. Кстати, он остановился, но до сих пор не активировал дрон, наверное, он просто не умеет или ему одному не справиться и не совладать со всей аппаратурой, да и к тому же он, скорее всего, понимает, что стрельбу на Земной орбите можно легко заметить, как из космоса, так и с Земли. О, он нам ответил, включаю общий доступ к прослушиванию.
– Здравствуйте, я Ким Остовски, бывший мэр четвёртого контейнера на ОКЗ, на свой страх и риск буду вынужден принять ваше предложение и впустить вас на мой корабль. И несмотря на то что вы на мини-катере, который я послал в вакуумтрубу и с которым была потеряна связь сразу же после взрыва, у меня нет никакой гарантии, что вы не из реальных законослужащих Объединения Бракованных, прилетевшие на разведку или же сразу на взятие меня под арест. Точно так же я не знаю, является ли озвученное вами предложение правдой. Но у меня, как я понял, выбора нет, поэтому я вас пускаю к себе, ведь если подумать и вы те, за кого себя выдаёте, то мы и вправду нужны друг другу. Я сдаюсь и разрешаю состыковку, – прозвучал по всему катеру хриплый металлический голос, явно прошедший через различные обработки.
Метеор «Мэр-контейнер4» вошёл в мезосферу. Он садился на довольно большой скорости для посадки. Им управлял андроид – смуглый мужчина, на вид лет тридцати пяти, коротко стриженный, с очень кудрявыми чёрными волосами. Взгляд его тёмно-карих глаз внимательно скользил по радарам и датчикам, лишь изредка отрываясь на лобовой иллюминатор. Несмотря на то что пилот сидел в кресле, было понятно, что он невысок, но крепко сложен. На лице росла густая жёсткая борода, так как он был изготовлен для армии.
За ним в пассажирском кресле по левой стороне сидел, сложа руки на груди и нервно оглядываясь, человек. Это был довольно старый мужчина, по его виду можно догадаться, что он уже не раз омолаживался: под его с серыми глазами, впавшими в глазницы, и на шее были жёлтые, едва заметные под слоем тональника синяки. Кожа на лице и кистях рук была гладкой, но при этом слегка опухшей. Специально слепленные в пряди волосы, крашенные в тёмно-вишневый цвет, растрепались в разные стороны и висели сосульками. Его стильный тёмный костюм с узорами в виде сот и вишнёвыми лампасами на рукавах пиджака и брюках, под цвет волос, предназначался больше для чопорных молодых мажоров, чем для старых деловых чиновников. На ногах красовались бархатные деловые кроссовки-тапки. Под пиджаком – рубашка бордового цвета с высоким, плотно прилегающим к шее воротником-стойкой. Всё это дорогущее шмотьё дополняла чёрная голографическая бабочка и встроенный в запястье левой руки эластичный сенсорный гаджет. Возможно, такой прикид был всего-навсего его повседневной одеждой, а возможно, своеобразным прикрытием.