Плохо дело. Везение совсем оставило нас. Ну почему этого "козла" не забрызгало грязью? Весь чемодан – как свиньи в луже валяли, а где охальная надпись – там ни пятнышка. Я совсем расстроился: теперь, опозоренный при всем честном народе Дубов вообще с нас живых не слезет. Боже, а ведь он будет у нас начальником группы! Осознание этого факта оптимизма мне тоже не добавило.
Я скромно отсиживался в кустах до тех пор, пока самый нерасторопный ученый с сумкой на горбу не уполз в лагерь. В своеобразном соревновании по перетаскиванию багажа победили те умники, у которых чемоданы были на колесиках. Хозяева же объемистых рюкзаков матерились и выражали желание нам с Васей "начистить репы". Дела…
ГЛАВА 13. Дом, милый дом.
Лишь выждав для верности еще минут пять, я решился подойти к машине. Ошибся я, думая что Вася с Данилычем отсиживаются в кустах за дорогой. На мой не очень громкий зов ( чтобы не услышали в лагере) никто не вышел. Компаньоны заявились, когда я заправил машину и хотел уже ехать.
Представьте себе такой натюрморт: по неописуемой траектории не пойми откуда вырулил Василий в обнимочку с Данилычем. Суррогатные братья, блин. Как эти пьяные упыри могли передвигаться на своих двоих, я до сих пор не понимаю… Мало того – они еще музицировали, Рембрандты! Бодренько так напевали "Если с другом вышел в путь – веселей дорога…".
На мои вопросы относительно визита в медпункт Данилыч не отреагировал, как подобает человеку разумному. В его мычании я только смог разобрать нелитературные выражения. От Васи удалось добиться большего. Из его сбивчивого рассказа удалось понять, что до медпункта "раненные в автокатастрофе" все-таки добрались; отрезвляющих таблеток там отродясь в глаза не видели; но фельдшер – страрый знакомый Данилыча – "полечил" их медицинским 96% – ным.
Чтобы получить эту скудную информацию, говорю как на духу, мне пришлось истратить кучу нервов. Потому что Василия так и подмывало затянуть прерванную песню. Что он время от времени и делал. Все бы ничего, но ему подвывал в меру сил Данилыч. Если бы наш водитель исполнил эту адскую песнь возле дуба, да погромче, то вороны бы навсегда покинули родные места, не выдержав подобного ужаса.
Даже на простейший вопрос: как в таком виде "господа потерпевшие в автокатастрофе" собираются предстать перед начальством, я не смог получить внятного ответа. Братцы-алкоголики только развели руками. Немного более адекватный Василий предложил мне, как уже побывавшему в лагере и знакомым с местными реалиями, придумать что-нибудь самому. Да поживее. Не все же, говорит, мне шевелилить мозгами. Данилыч присоединился с вышесказанному, методично, как китайский болванчик, кивая головой. Я согласился, ибо терять было нечего. Да, собственно, ничего такого сверхплохого мы не совершили (кроме похабной надписи на чужом чемодане, разумеется).