Все остальные ремонтные работы проходили по такому же сценарию, разнились только суммы. «Ремонтники» стали мультимиллионерами. И это на фоне коллапса экономики, дефолта и крайнего обнищания населения! Цинизм, возведенный в абсолют. И кто после этого станет обвинять возмущенных оппозиционеров, экстремистов и революционеров всех мастей?
Коваль зашел в приемную, привычно вынул из портфеля небольшую коробку дорогих шоколадных конфет и с улыбкой положил на стол перед молоденькой секретаршей:
— Здравствуй, дорогая Мила.
— Здравствуйте, господин Коваль. Ой, спасибо! — это она взяла коробочку и положила ее в ящик стола. — Доложить шефу?
— Будь так любезна, Милочка, доложи, — Стан снял плащ и повесил его на гостевую вешалку.
Секретарша манерно встала и, вызывающе покачивая бедрами в обтягивающей юбке, скрылась за дубовыми дверьми, обитыми кожей. Стан посмотрел на закрывающуюся дверь, шагнул к рабочему месту секретарши, быстро достал из кармана тонкую как бумага наносхему-наклейку и незаметным стремительным движением прилепил ее к нижней части столешницы. Риск был минимальный — о нанотехнологиях здесь пока еще и не слыхивали, а если и обнаружат наклейку, то прочитают на ней: «Серийный номер 33765/кр, Модель: стол письменный деловой. Произведено на мебельном комбинате Љ 12. Спецзаказ. ОТК Љ 3».
Это пришлось сделать из-за того, что на прошлой неделе в приемной Грэма сделали ремонт и заменили всю мебель. Вместе с телевизионным столиком была вынесена в неизвестном направлении и наклейка-передатчик, которую Стан прилепил много месяцев назад. Столик, видимо, был продан сотрудниками хозяйственного отдела на местном рынке. Купил его большой любитель футбола, потому что с утра и до позднего вечера наносхема транслировала телерепортажи матчей, а в квартире постоянно гремели бутылки.
Когда Мила вышла от начальника, Коваль безмятежно рассматривал висящую на стене картину.
— Господин Грэм ждет Вас.
— Спасибо.
Коваль одернул пиджак, посмотрев в зеркало, пригладил и без того ровно уложенные волосы и открыл дверь в кабинет:
— Здравствуйте, господин Начальник Секретариата Правительства, разрешите войти? — слегка игриво произнес он.
— Входи, входи, Стан. Что там у тебя? — проворчало хриплым баритоном из глубины затемненного кабинета.
Вечером того же дня Коваль сидел перед черно-белым телевизором c округлым небольшим экраном в гостиной своей квартиры и прослушивал запись разговоров Грэма в его кабинете. По местному зомбоящику передавали новостную вечернюю программу «Сутки», которую в народе называли не иначе как «Суки». Стан был прекрасно информирован о том, что происходило в стране и за рубежом, однако очень часто вечерами с интересом смотрел эту итоговую передачу дня, каждый раз пытаясь догадаться, как будет преподнесено то или иное событие, которое не вписывается в идеологию режима. Как они вывернутся в очередной раз? Иногда он искренне хлопал в ладоши, аплодируя изобретательности политтехнологов, чаще — поражался наглости, беспринципности и безапелляционности комментариев и репортажей журналистов, которых либо купили, либо припугнули.