— Да, верно, Пантелей, я и забыл совсем! Булянская площадь с ее знаменитыми подвалами, — повернулся к нему крепыш.
— Коллеги, давайте исходить из худшего — будем считать, что Коваль арестован, и с ним работают следователи ФДОБ или ФАПУ. Кстати, в одном из своих отчетов Стан упоминал и таинственные подземные этажи Белого айсберга…
И тут грохнуло так, что Алексей слетел со стула на пол и на несколько секунд оглох. Комнату частично заволокло асбестовой пылью и дымом. Оглянувшись, Леша увидел, что на месте окна зияет огромный провал размером во всю стену, посередине которого нелепо болтается на каком-то шнуре кусок деревянной рамы. Прямо на стол, разбрызгивая снопы электрических искр, упала тяжелая бронзовая люстра. Свет погас, и стало возможным сквозь оседающую пыль увидеть то, что творится снаружи.
Из глубины улицы к дыре в стене дома подлетел боевой вертолет «Вулкан» и грозно завис метрах в тридцати. Повсюду метались лучи прожекторов. Раздался властный голос:
— Предлагаю всем сдаться, иначе открываем огонь на поражение! Говорит полковник Волт! Повторяю…
Алексей почувствовал, что пол начинает все больше и больше наклоняться в сторону провала, видимо подломилась одна из несущих балок этажом ниже. Он попытался вскочить, но поскользнулся на бетонном крошеве и стал сползать к пропасти. Краем глаза он увидел, что Ермолай успел воткнуть нож в паркет и держался за него, чтобы не поехать вслед за Алексеем. Леша же продолжал сползать к провалу. А это восьмой этаж!
Что-то впилось ему в больную руку и сильно сдавило. Скольжение прекратилось, и Алексея потащило обратно в квартиру. Вывернув голову, он увидел, что это Пантелей держал его одной рукой и подтягивал к себе, а другой схватился за косяк дверного проема в коридор, до которого было метров пять! Неимоверно вытянувшимися руками Пантелей втащил Ненарокова и словно мешок отбросил в коридор. Алексей со всего маху приземлился на задницу и проехался по полу, но боли не почувствовал. Он словно завороженный смотрел, как Пантелей протянул свою нереально удлинившуюся руку Ермолаю, и тот за нее схватился. Ненароков обернулся и увидел за собой пустой, темный коридор.
— Повторяю, через пять секунд открываю огонь на поражение! — гремело на улице, перекрывая свистяще-чавкающий звук геликоптера.
Алексей не мигая смотрел на боевой вертолет в струях продолжавшего идти дождя, видел его спаренную пушку, дрыгающуюся в такт движениям невидимого наводчика, ракеты, подвешенные на консолях коротких крыльев и понял, что жить ему, Пантелею и Ермолаю осталось всего ничего. Пришло обидное до кома в горле осознание своей беспомощности и неспособности развернуть события в свою пользу.