Страшно не то, что ребенок учится манипулировать разными мамами, – страшно, когда у него нет МАМЫ – той, которая поймет всегда. Нет того, кому можно выплакать всех этих трудных злых мам, найдя в ответ еще одну, но добрую. Когда малыш теряет это ощущение окружающей его мудрой теплой заботы, МАМЫ, которая всегда знает, помнит и никогда не забывает, что он – хороший. Когда он один в борьбе со сложными разными мамами, и некому плакать, и некого попросить «Не видь», – у него нет исхода.
«Ты не брал планшет? – спросила я. – Странно. Наверное, где-то еще. Пойду поищу, он мне нужен для работы», – и ушла, боковым зрением отметив, как мой сын, пряча «секрет» в одеяле, прошмыгнул в мою комнату, а потом прибежал оттуда радостный: «Мама, он в спальне!» И я поблагодарила сына за то, что он помог найти нужную вещь.
Пока еще я ему МАМА, которая слышит его отчаянную просьбу «Не видь»: не лови меня, не унижай, не пригвождай мой поступок своим презрением, не превращайся в тех мам, с которыми так одиноко и приходится врать.
И я держусь, не превращаюсь. Я стараюсь. Всегда старалась.
«Мама, не смотри на рисунки на столе, а то ты будешь ругаться». И мама не смотрела.
О, нытики. Они всех бесят.
Дескать, что за инфантильные, безответственные, вечно со своими жалобами, «никак не вырастут», «вечно ковыряют свои обиды».
Нытики заслуживают отповедь «как вам не стыдно», «простите и отпустите», «сколько можно пенять на других», «повзрослейте же уже!».
«Меня били и ничего, человеком вырос, родителям благодарен».
«Стыдно быть жертвой. Стыдно говорить об этом. Стыдно должно быть!»
– Мама, у меня заноза!
– Давай вытащу.
– Нет, будет больно!
– Я быстро, ты ничего не почувствуешь!
– Не-е-ет, не хочу!
– Иначе будет только хуже. Я не сделаю тебе больно.
– Не-е-е-е-ет!
Сдерживаюсь, вспоминаю лучшее в психологии.
– Малыш, это страх. Мы его с тобой вместе сейчас пройдем. Ты справишься. Я буду рядом.
– Не-е-ет! Я бою-ю-юсь!
Внутри тихое бешенство на эту исступленное, неразумное упрямство, уязвимость и слабость. Вот нам рвали гланды без анестезии, и мы пережили. Травили всем классом, а мы тут, успешные. Унижали, ранили – а мы не пикнули. Сжали зубы, вытерпели, утрамбовали в самый дальний угол, не позволили себе плакать и ныть «стра-а-ашно», «бо-о-ольно-о-о».
И им не позволим. Ведь должно быть стыдно.
А они ходят и ходят со своей занозой, а она все болит и болит, а они ноют и ноют, и расковыривают раны, и упрямятся, не хотят вот так р-р-раз – и вылечиться. Поднимается злость: «Как они смеют до сих пор болеть, когда мы для них столько сделали! Где конструктив?» Прекратите донимать окружающих своими кровоточащими культями души, сходите к психологу уже, что ли.