имеет глубочайший смысл. Это красный флажок, знак, что там много эмоций. И нужно попробовать терпеливо и ласково проходить через эту бессмысленность, принимая ее и создавая вокруг нее спокойствие. Я не знаю, что у тебя болит, но я вижу, что болит.
Я не понимаю тебя, но я буду обращаться с тобой бережно.
Я не святая, я – часто усталая мама. Я регулярно взрываюсь, гавкаю и угрожаю. Мои дети прекрасно знают, что я не выполню свои угрозы, не выброшу «этот сраный айпад» в мусорку, не выброшу неубранные игрушки, не лишу их объятий перед сном. Не уйду спать, пока мы не проговорим, не проплачем, буду стучаться в их обиду, буду молчать и сидеть рядом, пока мы оба не остынем и не найдем слов, которые перейдут в объятия, которые перейдут в тепло там, под ребрами, в знание, что ты не один. Что я остыну, похожу по комнате, как взъяренный волк, и снова приду говорить, что они – мое сердце, и что мне больно, и что я знаю, что им больно, но мы семья и мы справимся, потому что они добрые и хорошие и я добрая и хорошая, ну просто вот так, так тоже бывает, бывает, что всем больно, но мы же здесь, друг для друга.
С какими бы трудностями мы ни сталкивались: неубранной комнатой, дракой, нарушенным обещанием, невыполненным обязательством, – отношения прежде всего. Вопрос себе: Какими станут наши отношения в результате? Сможем ли мы сохранить два столпа – доверие и уважение? Как их сохранить?
Когда строишь дом, возведение фундамента – самое муторное и неблагодарное занятие. Так хочется уже развесить шторки и картинки и купить винтажный шкафчик, а ты ждешь, пока подсохнет цемент. У других уже красивые щитовые домики, и они уже декорируют, а ты все ждешь в пустой коробке, пока подсохнет цемент. Привязанность – в ее самом глубоком смысле, чувство безопасной зависимости ребенка – это фундамент. Если уметь ждать, цемент высохнет, и тогда вдруг становится очень легко. И если поторопиться: хрен с ним с фундаментом, сил нет терпеть, нужно, чтобы слушался беспрекословно в два года, и ведь если напугать или наказать, он сразу шелковый и удобный – плюешь на фундамент и красишь скорее, по сырому. А потом трещины. Мебель не встает в неровный угол. Плитка ложится сикось-накось.
Можно и на соплях, и пластырем заклеить воспаление, гаркнуть, заткнуть, и станет на время быстро и удобно. Можно всыпать ремня, когда прыгает на диване, и потом свалить на гены и манипуляции, когда всыпать уже нечего, а ребенок стал тебе чужим, будь ты с ремнем или и с пряником.
Путь в тысячу ли начинается с первого шага. Путь в тысячу ли состоит из тысячи шагов. Этот путь проходит родитель и ребенок, и на этом пути крепнут их ноги, и они научаются идти тысячу ли. И могут пройти еще сто раз по тысяче, сквозь школу, пубертат, подростковый период – они научились идти вместе, они доверяют друг другу. У них такой фундамент, которому ничего не страшно.