Ребенок всегда учится тому, что поможет ему справиться с текущим кризисом, обрести новые возможности.
А тут мы с кубиками Домана. В игровой форме. Посмотри, какая буковка, – а он хочет двигать стулья. Мы ему про важность английского языка, а он сейчас мотивирован быть с друзьями.
В пять лет Тесса захотела учиться игре на скрипке. Потому ли, что ей был нужен инструмент, или потому, что другие девочки тоже занимались? Или потому, что ей хотелось, чтобы по дороге в школу все видели, что она несет скрипку? Отзанимавшись два года, она скрипку решительно бросила. Что бы ни двигало ею вначале, это не была страсть к скрипке. Ее мотивация изменилась, и обучение перестало быть задачей.
Несмотря на схожий возраст, дети могут находиться на разных стадиях развития и соответственно быть движимы разной мотивацией. Например, готовность к школе вовсе не означает, что у ребенка проснулась мотивация учиться. Равно как желание получить пять по математике может проистекать из очень разных мотивов. Но при естественном появлении мотивации научиться ребенок будет учиться любым способом!
Если ребенок сопротивляется, значит, его развитие на настоящий момент требует обучения другому! Но вместо того, чтобы довериться этой логике развития ребенка, взрослые или школа пытаются использовать или даже зародить путем различных психологических манипуляций мотивацию заниматься конкретной дисциплиной. Мы пытаемся поймать ребенка на крючок похвалы, гордости, важности, статуса, оценки. Иногда это срабатывает, и, вынужденно обучаясь скрипке или математике, ребенок меняется, овладевает навыками – и в итоге у него просыпается собственная мотивация к совершенствованию этих навыков. Иногда не срабатывает, и ребенок, повисев на крючке «Какой молодец, одни пятерки!», или «Будет пятерка в четверти, подарю телефон», развивает в себе не любовь к скрипке и математике, а ненависть к крючкам и обманам.
Любая дорожка «важно, чтобы был результат» чревата этой опасностью. Любая дорожка, когда результат обучения важнее внимания к тому, чему именно ребенок хочет учиться, может увести совсем в другую сторону – к формированию стойкого отказа от той каши, которую настойчиво пихают ложками. Ведь рано или поздно мальчик или девочка поймет, что может просто закрыть рот. И тогда мы и столкнемся с ситуацией, когда ребенка обучают, а вот развивается при этом совсем не то, что нам бы хотелось.
Можно ли всегда точно понять возникающие потребности и мотивацию и безошибочно и гибко подстроить под них обучение? Боюсь, что нет. Мы не способны к настолько точному ежесекундному диагностированию, а школьная система не настолько пластична, чтобы подстраиваться. Однако даже поверхностное представление о психологии ребенка подскажет, что ему не нужны буквы в два года ни в игровом, ни в любом другом виде. Часто говорят: «Знания лишними не бывают». Бывают. Ребенок – не резиновый чемодан, в который нужно успеть запихнуть как можно больше. Мы заставляем ребенка проживать и запоминать опыт бессмысленной скуки, за который он получит какую-то плюшку. Именно таким станет его опыт учебы. Захочет он после этого учиться?