– Об этом все знают, – саркастически заметила я, – ты ведешь себя как элитная проститутка, а может ты она и есть!
– Какая ты злая, – он, наконец-то, подобрался ко мне и, схватив за талию, резко притянул к себе, я попыталась вырваться, но тщетно.
Внезапно он укусил меня за шею!
– Ты совсем оборзел?! Что ты себе позволяешь? – я посмотрела на его покрасневшие щеки.
– Тебе же это возбуждает, я чувствую, – он больно сжал мои ягодицы, затем стал жадно целовать шею, губы и лицо.
На меня нахлынули былые эмоции с новой силой, и я стала отчаянно шептать:
– Ты сошел с ума… Ты сошел с ума…
Я не знаю, сколько длилась наша прелюдия, но когда мы уже не могли сдерживать желание, он предложил покинуть дом Ника и отправиться к нему домой. У него, оказывается, был особняк в Лос-Анджелесе. С моей стороны это было рискованно, но под действием всепоглощающей страсти мой мозг отключился, а страх перед сексом с малознакомым человеком возбуждал еще больше. Возможно, я еще пожалею об этом, но трансформировать эту бурю эмоций я могу только в безудержный секс.
Кристиан
– Ты гей?! Я отказываюсь в это верить! – Сестра, судя по ее лицу, была в шоке, я думал, она воспримет это более толерантно.
– Джеки, тише, я не хочу, чтобы все узнали об этом, – мы сидели в фешенебельном кафе Санта-Моники, где ошивались многие папарацци, которые могли продать эту информацию в желтые газеты, и тогда прощай моя карьера.
– Хорошо, но я просто не могу понять почему?! У тебя же есть жена, и будет ребенок, значит, тебе должны нравятся женщины…
– Они мне нравятся, но не так как ты думаешь, – я не знал, что ответить, мне было стыдно ей признаться в том, что с рождения я вовсе не был геем, а стал им ради карьеры, в тот вечер в гей-клубе я вкусил этой жизни, а потом пошло – поехало. Сначала я встречался с Харви, а потом когда наши отношения сошли на нет, переключился на Рассела, который тоже неожиданно оказался не “таким как все”.
– И как ты совмещаешь роль семьянина с жизнью гомосексуалиста? – лицо сестры скривилось.
– Это трудно, но вполне реально.
– О Боже, – на ее лице появился ужас, – это кто-то из группы? Коул?
– Нет, не Коул, – я не хотел ей говорит кто именно.
– А кто?
– Не важно.
– Вас надо лечить. Кто-то об этом знает? – она занервничала.
– Только Харви. Это вредно для имиджа рок-звезды. Ты должна тоже об этом помалкивать. Я решил тебе рассказать, потому что мне надоело это держать в себе. Ты единственный человек, которому я могу доверить свои тайны. Я разрываюсь между семьей и Расселом.
– Боже, это он! – она резко положила свою кисть на мою руку, лежащую на столе. – Борись, черт побери! Тебе нужно пойти к психологу.