Уже вторая вещь, выпавшая мне с монстра, скоро полностью оденусь. Мало этого — на поясе оказалось целых три слота–кармашка для зелий. Теперь я смогу пользоваться ими в бою.
На валявшемся рядом пергаменте было написано:
Свиток медлительности.
Без надобности, сбагрю Лексу.
Побросав добычу в суму, я уже собрался уходить, но филин ухнул мне вслед:
— Погоди!
— Ну?
— Ладно… Это… Спасибо, в общем.
— На здоровье, — я снова повернулся к нему спиной, однако он и на этот раз меня остановил.
— Ты где живешь, Рокот?
Хм, откуда… Ах, да, татуировка. Все время забываю.
— В деревне, где же еще.
— А дом есть?
— Естественно.
— Тогда это… В общем, согласен пожить у тебя.
Я ошарашенно посмотрел на него. Ничего себе заявочки!
— А что, — возмущенно развел крыльями филин. — Сам видишь, тут опасно.
— Мне–то что за дело? Переселяйся, куда хочешь. Почему в мой дом?
Повращав глазами, наглец ответил:
— Ты меня спас.
— И что?
— Теперь ты за меня в ответе. Экзюпери не читал, что ли?
Охренеть! Да-а, живность продвинутая пошла. И наглая. С другой стороны, почему бы и нет? Чем он помешает? При случае, может, расскажет что–нибудь о местных монстрах.
Но отвечать я не торопился. Сорвал пучок травы, неторопливо вытер клинок и лишь тогда поинтересовался:
— А какая мне с тебя польза?
Перья над глазами филина, служившие ему то ли бровями, то ли ушами, возмущенно задрожали.
— Ну, ты и эгоист!
Потом, видимо, вспомнив, что это он ко мне просится, а не я к нему, наглец одумался.
— Я это… лечить тебя буду.
Личная птица–хилер? Круто — если, конечно, не врет.
— А ты умеешь?
— Здрасьте! А кто тебе в бою помереть не дал?!
Так эта светящаяся желтая хрень — лечебное заклинание? Тогда морду кирпичом, чтоб не выдать радости. Если крылатый нахал сообразит, как я заинтересован в нем — начнет торговаться. А оно мне надо?
— Толку с твоего хила, если я в лесу с монстрами воюю, а ты в избе сидишь? Не, не пойдет.
Филин, подняв когтистую лапу, почесал то место, где у приличных зверей находится подбородок, и выдал:
— Ладно уж, буду с тобой ходить на охоту. Но с двумя условиями.
Наглец тянул паузу, словно в театре, но я стойко молчал. А вот хрен тебе. Спрошу «С какими?» и отдамся в эти когтистые лапы с потрохами. Лучше помолчу, так надежнее будет.
Повисла тишина. Филин, насупившись, искоса поглядывал на меня и ждал. Но я держался, как партизан на допросе. Потоптавшись на ветке, он внушительно повторил:
— С двумя условиями.
— Почему не с пятью?
— В бою я сижу в самом безопасном месте — раз. И жратва с тебя — два.
— А чем ты питаешься?
Мне показалось, или этот засранец действительно пытается спрятать удовлетворенную улыбку?