.
Поскольку современная медицина вращается вокруг анализов, процедур и препаратов, сама болезнь, которую мы лечим или пытаемся предотвратить, за всем этим как будто бы теряется. Предоставлять пациентам доказательства и информацию крайне важно, но общение не должно сводиться только к этому – нельзя забывать о том эмоциональном воздействии, которое оказывают на людей сердечно-сосудистые заболевания.
Современные требования подразумевают, что, проведя исследование и опубликовав его результаты в одном из ведущих журналов, ученый должен незамедлительно получать новый грант на следующее исследование и публиковать его результаты в другом журнале, а не дожидаться, пока предыдущие выводы получат распространение и станут применяться на практике. Что же касается врачей, то наша работа, как правило, сводится к тому, чтобы давать рекомендации и выписывать назначения, но не следить за их выполнением. Недостатки такого подхода ощущаются все сильнее: больше и больше исследований остаются непрочитанными и неиспользованными, больше и больше назначений остаются невыполненными. Мы отлично справляемся с изготовлением колбасы, но не можем поручиться за то, что люди, которым она нужна, реально ее съедят. Процесс изготовления колбасы, бесспорно, непригляден и, бесспорно, несовершенен – но именно эта наша (метафорическая) колбаса привела нас к тому беспрецедентному снижению сердечно-сосудистой заболеваемости, которое мы имеем сейчас.
В науке о сердце не хватает важного звена – историй о тех, чьи жизни были навсегда исковерканы атеросклерозом. Рассказывание историй, повествование, самое человечное из искусств, – это мост, который соединяет ученых и врачей с теми, кому они стремятся помочь. Мы должны научиться рассказывать истории, свидетелями которых мы стали, нашим пациентам, которые, как мы надеемся, не должны будут пережить нечто подобное сами. Мы должны впускать наших пациентов в мир врачей и исследователей так же свободно, как они должны, по нашему представлению, впускать нас в свой.
Жизнь не разобьет тебе сердце. Она его раздавит.
ГЕНРИ РОЛЛИНЗ
Когда это началось, он смотрел телевизор. Боли, по его словам, не было, было лишь чувство давления.
Казалось, что он не может сделать вдох – будто кто-то сидит у него на груди. «Слон? Скорее, животное поменьше… Собака? Наверное, большая собака. Да, похоже на то. Но с чего это большая собака уселась мне на грудь?»
Он замер и продолжил смотреть телевизор. Такие штуки обычно быстро проходят. Но лучше не становилось. Никогда в жизни он не чувствовал себя больным. Давление было высоковато, когда он последний раз – несколько лет назад – ходил к врачу, и ему тогда назначили небольшую дозу гипотензивного лекарства. Уровень холестерина у него тогда был чуть выше нормы.