Больница принимает за попавшего в нее пациента почти все решения. Ложась туда, вы словно бы оставляете свою жизнь за порогом приемного отделения или за дверью машины скорой помощи – и просто подчиняетесь ее власти. Одевайся в то, что дали, ешь то, что принесли, спи, когда разрешат. Пациенты могут ходить в туалет только в том случае, если врачи и медсестры считают, что это возможно. Если мы считаем, что дойти до туалета они не могут, мы разрешаем поставить в палате горшок. Если и с горшком все сложно, мы предлагаем судно, на которое надо уметь сходить, лежа в койке. Если пациент не в состоянии испражниться в судно, придется ставить трубку.
Лидия, конечно, и слышать о таком не желала. Она приехала в больницу не быстренько что-то подлатать – ей предстояло провести здесь много времени. С первого дня, как она поселилась в свою палату, Лидия знала, что выйти отсюда она сможет только в одном случае: если в ее груди забьется чужое сердце.
Все началось с насморка и вирусной инфекции, которая никак не желала проходить. Болезнь тянулась и тянулась, и несколько недель приема антибиотиков не дали никакого результата. Лидия чувствовала постоянное недомогание. И только спустя еще некоторое время удалось выяснить, что тень в ее легких, из-за которой она кашляла и задыхалась и которая была видна на рентгеновских снимках, никак не связана с инфекцией – это была жидкость.
Почти все, кто сейчас читает эту книгу, сталкивались с вирусными инфекциями. А те, у кого есть дети, имеют с ними дело еще чаще. У очень, очень небольшого числа людей, заполучивших вирусную инфекцию, лишь у доли процента, после нее развивается дилатационная кардиомиопатия – форма сердечной недостаточности, при которой сердце необъяснимо слабеет и увеличивается в размерах. Кстати, когда судмедэксперт провел вскрытие Реджи Льюиса, скоропостижно скончавшейся молодой звезды баскетбола, в его сердце были обнаружены следы присутствия аденовируса – распространенной инфекции, вызывающей простуду. Некоторым удается обойтись лекарствами, но у многих остается только один выход, и им нужен один-единственный ключ, который позволит сбежать от болезни, превращающей их тело в неподвижный бурдюк с жидкостью.
Лидия не была готова к такому повороту – с ее характером это было просто немыслимо. Ее кожу покрывал бронзовый загар от езды верхом и работы на ферме. Дома ее ждали дети, которым она была очень нужна. По ее собственным словам, она связывала всю семью воедино и задавала ритм ее жизни. Но, судя по количеству привезенных ею в больницу вещей, Лидия с самого начала понимала, что уедет отсюда нескоро.