В дверях возник профессор Круглов… И ради общей безопасности, он тщательно завернул стеклянную пробирку в газетный свёрток. Круглов определённо боялся ненароком выронить уникальный образец и тем самым подвести товарища. Случись такое на рабочем месте, то начальство обязательно влепило бы Круглова выговор, или куда хуже, одним звонком в бухгалтерию, лишило годовой премии.
–Вот, держи и смотри, не потеряй. Здесь тебе не рынок, я образцами не торгую…– профессор Круглов отдал Ливнёву газетный свёрток и сел за стол. Он схватился за полупустую бутылку, плеснул в рюмку жгучего коньяка и смахнул всё до последней капли.
–Спасибо тебе большое, выручил. С меня причитается.– профессор Ливнёв взялся за трость.
–Ты куда это лыжи навострил?– возмутился профессор Круглов.– Часом ли не домой!?
–Да погоди ты… Надо пробирку подальше убрать, иначе разобью и шиш мне с маслом…– профессор Ливнёв встал из-за стола и на пару минут оставил бытовое пьянство. Ноги слегка подкашивались, дверной проём то и дело, ускользал всё дальше и дальше. Он опирался на трость и чудом не расшиб себе голову. Ливнёв спрятал газетный свёрток во внутренний карман клетчатого пальто, и вернулся к столу.
Пьянствовали они до самой ночи, и выдули на двоих бутылку отменного коньяка, да пару стаканов пиратского рома. Посреди застолья, профессор Круглов умолк, словом потерял дар речи, это значило, что алкоголь ударил в голову, и он целиком погрузился в раздумья. Языком чесал в основном Ливнёв, он только и делал, что поднимал стаканы и говорил, до чего жизнь скверна. Он трещал безумолку, говорил о диссидентах, вопреки обещаниям пил коньяк и попросту наводил безудержную тоску. Близилась ночь, луна взошла над крышами города, и тогда профессора Круглов исподволь намекнул, что пора и честь знать, мол, хватит за чужой счёт пить дорогой коньяк. Будь он чуть храбрее, то сказал бы ему прямо в глаза: «Хватит дармоед водку мою жрать! Иди домой!». Но Круглов не мог так просто взять и оскорбить человека. И поэтому но заходил издалека.
–Что-то в сон клонит, не могу. А завтра на работу идти… Отоспаться бы нам, как следует.
–Думаешь!?– спросил Ливнёв.
–Конечно… Тебе завтра с восьми утра и до пяти вечера, студентам мозги вправлять, а на пьяную голову, ты разве что уснёшь посреди лекции.
–Есть в твоих словах доля правды. Думаю, мне хватит на сегодня, что-то я и впрямь засиделся в гостях.
–Ты не подумай, мне в радость с тобой коньяк распивать, просто работа… Сам понимаешь.– оправдывался профессор Круглов.
–Конечно, понимаю!– радостно воскликнул Ливнёв и крепко обнял товарища. От него жутко разило перегаром, и стоило ему дыхнуть, как у бедного профессора закружилась голова.– Мы же с тобой учёные умы, не пристало нам водку жрать, как люмпены в подворотне.