А там выдался полуостров метров, может быть, на сто в эту заболоченную пойму реки. И поднимался над ней метра три. На этом полуострове стоял какой-то силуэт строения, не то хата, не то сарай, или ещё что-то. Вот от этого строения раздалась пулемётная очередь. Люди, идущие впереди меня, повернули в болото, подняли шум. Появились осветительные ракеты. Пулемёт стрекотал довольно долго. Потом, когда он стих, то я не слышал и не видел никого. Куда подевались эти люди, я их потерял. Стал искать способ перебраться через болото и реку. Нашёл на берегу хорошую дубину. Подался в болото. Немного прошагал по болоту, наткнулся на остатки когда-то заброшенной дороги. Пошагал по ней и прошёл, наверное, метров четыреста, потом вышел на сухое место. Полоска сухой земли тянулась вдоль русла речки, шириною около сотни метров, и видимо, не очень велика в длину.
Трава на ней была выкошена и собрана в небольшой стожок. Когда я его увидел, то направился к этому стожку, чтоб найти себе приют, согреться под стожком. Подошёл, а там оказались люди, четверо солдат и лейтенант. Лейтенант ранен в ногу пониже колена пулей навылет. Ранен примерно за час до моего прихода, тут же в болоте, где булькался и я. Первый вопрос ко мне: «Есть ли курево?» У меня было две пачки папирос «Спорт». Закурили, потом стали устраиваться на ночлег. С ноги лейтенанта стащили сапог, перевязку он сделал сам, и улеглись спать. Поднялись не рано, было уже тепло, за ночь обсохли. Жратвы не было ни у кого.
У меня, правда, были два кусочка сахара, так на шесть человек это не питание, я о них умолчал. За день пребывания на островке особенно ничего не произошло. Кругом было тихо. На другом берегу речки стоял хутор из двух домов. В нём видимо, ютились наши солдаты. И вот, во второй половине дня, к хутору подошёл немецкий танк. Слышно было, что-то немец там поговорил, потом танк ушёл, и стало опять совершенно тихо. Мы ночью решили форсировать русло речки и остальную часть заболоченной поймы, то есть достичь противоположного берега. Раненый лейтенант на больную ногу приступить не мог, решили его нести на руках. Русло форсировали сравнительно легко. Болото же досталось тяжело. Дно болота оказалось топким, ноги увязали глубоко. Пока одну ногу достаёшь, чтобы шагнуть, другая утонула глубже, чем сидела та. То упадёт один. Пока ждём, когда он справится, другие увязли глубже. И так барахтались довольно долго.
Вымокли, отвозились в грязи, измучили и вывозили в грязи лейтенанта, но благополучно выбрались на берег. Береговое поле тоже было засеяно коноплёй, дороги близко около берега не было. Я решил помочь лейтенанту, пошёл осмотреть поле вокруг хутора и сам хутор. В хуторе людей не оказалось, вокруг хутора, видимо до нашего подхода была схватка наших с немецкими танками. По конопляному полю было несколько следов немецких танков, и до двух десятков наших убитых. В хуторе я не нашёл ничего. Зато при осмотре убитых нашёл несколько перевязочных пакетов и половину пехотинского котелка сухарных крошек и столько же сахарных.