Пришёл к лейтенанту, отдал ему эти запасы, сделали перевязку. Потом он попросил достать солдатские ботинки и сухие портянки, чтобы расстаться с его хромовыми сапогами. Я пошёл снова осматривать убитых. Подыскал человека, примерно похожего по размеру обуви под размер лейтенанта, разул его, забрал обувь, принес лейтенанту, Он переобулся, стал меня благодарить. Потом расстегнул полевую сумку, достал пачку красных тридцатирублёвок, подаёт мне. Я спрашиваю: «Что это, зачем вы мне их даёте?» Он говорит: «В знак благодарности». Я засмеялся, и говорю: «Что же я на них буду покупать? Зачем мне ваши деньги? У меня есть свои, но на них же ничего не купишь. Потом, ведь я и здоров, и украсть могу». Лейтенант положил деньги на место, снял часы наручные, не знаю, кировские, или зимовские. Большие, с металлической сеткой под стеклом. Возьми, говорит, часы, хотя бы на память. Я говорю: «Памяти-то хватит и на сто лет. Это чёртово болото не забудется до конца наших дней. Вот доберётесь до людей, так вам за них, хотя бы кусок хлеба дадут, или стакан молока. А я и так возьму, у меня винтовка со мной». «Слушай, браток: тогда у меня ещё одна просьба к тебе – давай, махнём винтовку на пистолет. Она и оружие поверней, и опираться на неё можно. Ведь я тоже буду пробираться, хотя бы до деревни, на первых порах». «Винтовку, пожалуйста, возьми, а пистолет не хотелось бы брать». «Нет, возьми, а то обидишь меня». «Ну, говорю, ладно, бог с тобой, будь по-твоему». Положил пистолет к себе в карман. Стали прощаться. Он записал мою фамилию, имя себе в блокнот. У меня же писать было не куда, да и незачем. Его фамилию, имя, отчество я не запомнил, помню только, что он служил в особом отделе 86 нашей армии. Так мы с ним и расстались.
Я пошёл, куда глаза глядят ночью. Прошёл, правда, не много. Вначале следующего дня набрёл на отделение кого-то совхоза. Несколько деревянных типовых домиков, скотский двор, сарай для машин, столовая и кухня. Других подробностей не помню. Техники, скота, людей не было, совершенно пустой посёлок. На меня это подействовало точно так, как будто я на кладбище, кругом следы недавней человеческой деятельности, и пустота. Сам собой напрашивался вопрос: «Куда же делись люди?» Я уже собрался покидать столь печальное место, как вдруг увидел такого же, как я, бедолагу. Он подошёл, поздоровались, стали знакомиться. Рассказали друг другу интересующие сведения. Оказалось, оба одинаково голодны. Значит, есть и общий интерес. Пошли искать что-либо съестное. Облазили несколько комнат в домах посёлка. Нашли сухой каравай хлеба, и больше ничего, и ещё соль. Подались к выходу из посёлка, а нам навстречу гусак!