Когда наши похватали оружие и поднялись на косогор, так этот лихой вояка был в километрах полутора от нашего лагеря. Мы, конечно, ушли от этого места в открытую степь, и там провели остаток дня.
Однажды, оставшись дневать в степи около ручейка, днём неподалеку от нас увидели гражданского мужичка. Заинтересовались, что же делает в степи здоровый деревенский мужичёк? Где ни жать, ни пахать, ни косить нечего? Степь. Кругом заросли сорной травы. Оказалось, он пас трёх поросят, килограмм на пятьдесят-шестьдесят каждый. А у нас кушать было попросту нечего. Ну, мы одного поросёночка приласкали и загрузили в котелок, и на костёр. Мужичёк, пока понял что у него не три, а два поросёночка, подошёл к нам спросить, не видели ли мы поросёночка? Ну а мы ему говорим, почему не видели, видели трёх поросят. Но где они сейчас, мы не знаем, мы же их не пасём. Мужичёк постоял, постоял, да и ушёл. Прихватил остальных, да и отправился восвояси.
Чем ближе подходили к Дону, тем становилось трудней со снабжением. В деревнях во многих были немцы. На полях мало что было подходящее в пищу. Часто приходилось довольствоваться зерном ржи и пшеницы прямо с корня. Рвали руками колосья, набирали в уголок плащ-палатки, потом их мяли, тёрли, колотили. Потом на ветерке отвеивали от мусора и жевали до тех пор, пока челюсти отказывались работать. К этому добавляли ложку бараньего жира на человека, и так жили и шли, шли… Однажды ночью шли по степи, потом перед нами какой-то населённый пункт в низинке, откос, или спуск к нему, довольно крутой и высокий. Что там, нам ничего не известно. Только шум жилья. Крик петухов и лай собак. Мы остановились, чтобы решить, идти ли через населённый пункт или идти в обход. Минуту спустя, новый, едва заметный шорох. Что это? Мы с Аристарховым были рядом, остальная группа шагах в полусотне позади. Шум приближался, нарастал, но пока ничего не видно. Я Аристархову велел отойти назад, шагов на двадцать, и залечь в траве. Автомат держать наготове. Сам остался на месте.
Лежу, всматриваюсь в темноту. И вот, поднимается над горизонтом силуэт человека, огромного роста, с огромной копной на месте головы. Расстояние сокращается, но подробностей не видно. Между им и мною шагов пятнадцать. Говорю: «Стой! Кто идёт?!» Отвечает: «Свои, свои!» «Кто такие?!» – спрашиваю. Отвечает: «Из окружения, свои». Командую: «Один ко мне, остальные на месте!» Встаю на ноги, идём навстречу один к другому. Передо мной высокий здоровяк, лейтенант, артиллерист, с двумя маузерами в руках. Он осмотрел меня. Удостоверились, что свой брат. Отдали команду собираться в кучу. Собрались. Десяток наших и двадцать пять человек этой группы. Среди них двое подполковников, майор и два капитана, старший лейтенант и лейтенант, остальные – рядовые и сержантский состав. Стали держать совет, как поступить дальше?