– Да я бы того китайца, того Ли!.. – Откровенно возмутился Афанасий.
– Понятно дело,– Никифор отвёл глаза в сторону.– Я этого человека-зверя и сжёг живьём в амбаре. Помещения из дерева-кедра не пожалел. Но Фросю, нашу мамку, не вернёшь. Этот Ли, как-то, в наше село пробрался, в мой дом забрался, на украшения скромные моей супружницы позарился… Она одна дома и была. Многие из нас в походе одном участие принимали. Иноземцам на Руси Святой делать нечего. Они ведь и есть мои самые первые враги. Большевиков тоже не уважаю, не за что.
– Всё правильно,– Павел налил себе в кружку квасу.– Вот подобные размышления я поддерживаю. А то ведь русский человек на земле своей, как беглый каторжник. А ведь при большевиках и не то ещё будет.
– Кушайте, гости дорогие, на здоровье,– сказала Евдокия. – У нас всё всегда имеется… Для гостей, особливо.
Она, опустив глаза вниз, удалилась. Видать, и ей приглянулся Афанасий. Но тут уж, как судьба решит.
Мститель Митроха
Одноглазый, не спеша, поднимался в горы. На одном из ровных мест он приостановился на секунду, прислушался и, мгновенно выхватив из кобуры парабеллум, выстрелил куда-то, вверх. Вероятно, винтовкой воспользоваться, что находилась за спиной, он бы не успел.
К ногам, с кедра, упала убитая им наповал рысь.
– Добрый, однако, у Емельки парабеллум,– заметил одноглазый.– Таковой даже было бы и прикупить не грешно. А мне, можно сказать, он его просто подарил. Кто бы мог прикинуть такое, что негодяй Фолин окажется щедрым на подарки.
С чёрной повязкой на пустой глазнице, бывший «зелёный» стрелок с винтовкой и трофейным Емелькиным парабеллумом подходил к зимовью-сторожке. Понятно, хоть и не совсем здешний, но знал эти места.
Природное чутьё и некоторый таёжный опыт подсказали ему, что за ним сейчас не просто следят, но он находится под прицелом.
– Оружие на землю, а лапы – вверх! – приказал ему из-за ствола дерева Фёдор,– и не кудахтать, большевичок!
Одноглазый бросил на землю винтовку, маузер и нож. В данном случае ему и ничего не оставалось делать
– Ишь, храбрецы, ядрёна мать! – с досадой сказал он.– Чего дальше-то?
– А ничего,– пояснил Григорий,– руки можешь отпустить. Зачем нас выслеживал? Какой у тебя интерес?
– Если, кто вас и выслеживал, то не я, а Игнатка Барахчан, негидалец,– сообщил одноглазый.– То, что знает он, почитай, всегда известно всему миру. Болтлив Игнатка. Тут один паренёк догнал и перегнал меня. Он мне всё и обсказал. Таков вот мне встретился… скороход-мечтатель!
Анархисты слушали сообщения одноглазого внимательно и весьма и весьма озабочено, и верили и одновременно не верили россказням пленника. Хотя, что-то и виделось им в байках его и правдивое. А может быть, и абсолютно всё.