Грузовой лопастной пароход-сухогруз «Быстрый», один из тех, что не так давно верой-правдой служил царскому режиму, еле тащился вверх по Амуру. Будто, из последних сил, борясь с мощным течением, он, хоть и медленно, но шёл к месту назначения. Пассажиров на нём не имелось, и «Быстрый», волоча за собой небольшую баржу с сахалинским углём, выполнял роль буксира. Конечной точкой его маршрута был Хабаровск. До него ещё оставалось очень и очень немало вёрст. Да и речных милей, если таковые значатся в судовых журналах «малых» флотов.
Рында не потрудился стать невидимкой. Скорей всего, потому что находился под определенным градусом и в некотором смятении и разочаровании от опрометчивого поступка своей, уже можно сказать, бывшей супруги.
Он смело и решительно подошёл вместе с Фолиным и Петровым к капитану «Быстрого». Надо же было ему, как автору, дать определённый указания героям своего бессмертного и правдивого романа.
Чёрный дым из высокой трубы, словно длинная лента, тянулся за пароходом. Его несло к сопкам, что шли по правому берега Амура неровной грядой.
– Господа чекисты,– предупредил их капитан «Быстрого».– Я прекрасно понимаю, что вы пересели со своей амгуньской лайбы на мой пароход, чтобы добраться до места назначения. Сообщаю вам клятвенно, что идём мы до Хабаровска с ответственным грузом – сахалинским углём. Потому вы должны знать, что мы не станем пришвартовываться в селе Пермском. А что касательно стойбища Верхняя Эконь, такое исключено полностью и окончательно. Там не имеется доброго причала.
– Да, ты у меня, недобитая контра, под расстрел пойдёшь! – Грозно сказал Фолин.– За саботаж и срыв ответственного партийно-государственного дела!
– Он правду говорит,– меланхолично заметил Петров.– Пристрелит запросто, и с него взятки гладки. А мы, отец, и так со всякими пересадками в Николаевске много времени потеряли. Войди в наше положение.
На Рынду никто не обращал внимания. Вероятно, судовой начальник принял его за чекиста или просто, какого-нибудь, переодетого в невесть что, красноармейца.
Капитан парохода стал возмущаться, жестикулировать руками, доказывая капризным и очень… уполномоченным пассажирам, что причалить к опасному берегу… почти невозможно. Такое действие опасно и преступно.
– Да я же на Экони своей махиной-пароходищем весь их дебаркадер сомну… раздавлю в порошок, – пояснил капитан.– Если только заякориться, а вас на берег шлюпкой доставить. Но опять же на такой быстрине… Чревато последствиями… страшными! Да ведь у нас ещё на прицепе и баржа с углём. Может её развернуть. Правда, одно радует, что против течения идём. Не развёрнёт, возможно. Но, всё одно, опасно.