– Опасно в ствол пулемёта мочиться, – сурово и ехидно резюмировал Фолин.– Его механизм заржаветь может.
– Ну, если у вас такой механизм, что заржаветь может,– согласился капитан,– тогда, и хрен, и редька с вами!
– Запомни, капитан, что сделаешь ты всё это по великой революционной просьбе ответственного работника ГубВЧК Емельяна Фолина, что равносильно приказу,– сообщил Петров.– Не сомневайся, скоро и здесь, у вас установится настоящая Советская Власть.
– Надо мной вся власть – мой пароход «Быстрый»,– ответил навигатор.– Если он будет в существовании находиться, то и я не помру с голоду. Попробую причалить. Но запомните! Вы мне, все трое, не указ!
– А этот третий гражданин,– пояснил Фолин, – не с нами. Это просто нечистая сила. К тому же, проамериканского типа. Напакостить он нам не сможет, хоть и уверяет, что всех нас тут придумал. Одним словом, тупой недоносок, с африканской фамилией.
– Я чистокровный поляк,– возмутился писатель-либерал. – Я – потомок шляхтичей и самого… короля Казимира Лисовского. У меня – голубая кровь!
– Как у таракана,– улыбнулся Петров.– Мне в жизни всякие чудеса встречались, так что просто удивляться некогда.
– Да вы, к тому же, ещё все трое допились до белой горячки,– проворчал капитан.– А может, вы переодетые американцы? То тогда я вас просто буду отправлять на тот свет. На земле без вас почище сделается!
– Ты полегче, старик,– возмутился Емельян.– Кто тебя дал право оскорблять чекистов? Отвечай! Если бы ты нас обматерил, то я бы и не среагировал.
Рука Фолина потянулась к кобуре парабеллума.
Но Петров загородил своим телом старого капитана и тот, выразив свои эмоции не совсем нормативом лексикой, удалился.
Переглянувшись, чекисты Емельян Фолин и просто Петров ушли почти на самый ют и примостились на скамейке-банке. С вещмешками, по-дорожному одетые. Емельян самодовольно закурил папиросу.
В данной ситуации Рында сообразил, что ему необходимо срочно сделаться невидимым, ибо он-то знал, что разговор сейчас произойдёт не очень простой. Ведь погибать на будущих страницах собственного произведения у него не имелось никакого желания. Да ведь он ещё поживёт и послужит верой и правдой США, да и Англии тоже.
Ему оставалось только слушать и наблюдать за тем, что происходит.
– Мы с тобой, Петров, часа через три-четыре будем на месте,– самодовольно улыбнулся Емельян. – По моим подсчётам мы опережаем свору кладоискателей на три-четыре дня, а то и все шесть-семь. Клад анархистов, считай, мы уже почти взяли. Золото и драгоценности пойдут на нужды нашей партии.