Разумеется, Германик часто вспоминал нищего учителя и смеялся в душе над ним: ну, что мог сделать для людей несчастный философ? «Да, он может увлечь их горячим словом, зажечь примером. Но вот он уйдёт от них в другое место, и люди забудут его, а иные станут проклинать, потому что размягчил их души и сделал беззащитными перед окружающим злом. Нет. Добро, милосердие может давать людям только сильный человек».
Германик работал ежедневно, не гнушаясь разбором даже незначительной просьбы или жалобы, и поступал по совести. На улицу Германик выходил без ликторов и часто гулял один. Его всё более и более охватывала тоска по далёкому Риму. Он понимал, что Тиберий не мог позволить ему вернуться домой из страха иметь рядом с собой молодого соправителя. При мысли, что он никогда не сможет увидеть Рим, его глаза наполнялись слезами. И он порой вскрикивал:
– Ну, почему зло всегда побеждает добро, а ложь – правду?!
Устав от работы, Германик решил осмотреть древнюю столицу Египта Нэ, которая находилась на юге страны. Он пригласил к себе астролога. И вот большая группа плоскодонных кораблей оправилась вверх по Нилу. На палубе флагманского корабля, что шёл впереди, возлежали под широким тентом на ложах Германик и его друзья. Северяне мучились от непривычной для них духоты и заставляли рабов и слуг поливать их водой.
Германик отодвинул в сторону документы, взял со стола чашу с вином и, пригубив тёплый напиток, сделал знак в сторону Латуша.
– А приходилось ли тебе видеть царицу Клеопатру Седьмую?
– Да, Цезарь, я был с нею до её смертного часа.
– Была ли она красивой, как о ней говорят?
– Нет, она была безобразной лицом и телом.
– Но тогда чем она прельстила Цезаря и моего деда Антония?
– Она их прельстила своей жаркой плотью…
Все друзья Цезаря насторожились и притихли, при упоминании столь известного имени царицы, о любовных делах которой слагались в те годы многие легенды.
Германик жестом предложил египтянину начать свой рассказ, и тот немедленно заговорил:
– В то время, когда вы – римляне – вели между собой войны, я находился в Вавилоне. И однажды ко мне в дом вошёл почерневший от пыли и грязи человек в изодранной одежде. Он передал на словах, что великая царица Египта просила и умоляла меня немедленно появиться перед её очами, обещая мне сладкую жизнь и много золота. Я тогда испытывал некоторую нужду в деньгах, потому что любил жить на широкую ногу. Поэтому я в тот же день отправился на зов Клеопатры, ничуть не заботясь о своём доме и хозяйстве.
На дороге между Дамаском и Галилеей я нагнал войско Ирода – будущего царя Иудеи. Он в это время вылавливал бунтовщиков. И по римскому обычаю распинал их на крестах вдоль дороги. Ирод, при встрече узнав меня по рассказам других людей, настойчиво предложил мне сопровождать его в Галилею, в Капернаум, где он был наместником своего отца Антипатра, прокуратора Иудеи.