Мы пировали уже несколько дней, как вдруг слуга Ирода, войдя в зал, громогласно обратился к наместнику:
– Государь, великая царица Клеопатра великой страны требует от тебя принять её со всеми подобающими для неё почестями!
Ирод, изумлённый тем, что к нему пожаловала царица, привстал с ложа и воскликнул:
– Но у меня в городе не хватит места для её свиты!
Слуга улыбнулся и, едва сдерживая смех, ответил:
– Её свита состоит из одного осла.
– Как его зовут?
– Его зовут: осёл.
Ирод откинулся на ложе и оглушительно рассмеялся, а потом пренебрежительным жестом указал на вход.
– Гони её в шею. Я не желаю знать цариц, у которых один слуга, да и тот осёл.
Но в это время в зале появилась Клеопатра. Она, разумеется, слышала слова Ирода, и её лицо, обожжённое солнцем, было искажено гневом. Ей было тогда пятнадцать лет. И на первый взгляд в ней не было ничего привлекательного. Её тело не блистало красотой, а ноги были малы и худы. Лицо её с огромным носом и беспокойными глазами, не восхищали тех, кто на неё смотрел. Но едва эта женщина прошла по залу в направлении Ирода, заговорила, как мгновенно изменилась в наших глазах. В её каждом движении тела, рук было столько притягательной магии, что от неё было трудно оторвать взгляд. А её голос – грудной, чуть хрипловатый – был необычайной красоты. Эта женщина своим присутствием возбуждала желание.
Ирод, багровея от досады, что туника на нём сильно задралась, опустил свои руки чуть ниже пояса и, отворачиваясь от Клеопатры, пробормотал:
– Она недостаточно красива, чтобы я обратил на неё внимание.
Я уже знал, что Ирод обожал красивых девушек. И что ради них он готов был пойти на всё, чтобы заполучить красавиц в свой гарем. А так как этот великий человек не умел сдерживать свои чувства, то он очень скоро стал игрушкой в капризных руках женщин.
Ирод, недовольный собой, лёг на живот, а потом с напускной алчностью начал кушать лепёшки, обильно поливая их маслом.
Удивлённая Клеопатра долго смотрела на его крепкий затылок, на то, как быстро ел государь. И вдруг всхлипнула, и стала ещё более привлекательной. Я безумно жалел её в эту минуту и мылено призывал Ирода быть с ней ласковей. Ирод обернулся и метнул на женщину острый взгляд, вскочил с ложа и с куском лепёшки шагнул к ней, уже готовый приветствовать её как царицу, но вдруг сказал:
– Почему ты пришла одна с этим…– Он едва сдержал улыбку.
А Клеопатра в мгновенье изменилась лицом, выбила ударом кулака лепёшку из её руки и крикнула:
– Как ты посмел, раб, смеяться надо мной?!
Ирод насупился и отступил назад.