– Ну, если я раб, то какого диавола ты пришла ко мне?
– Ты мне должен дать армию, чтобы я могла разбить армию кастрата Ахиллы.
– Ага. Значит, он выгнал тебя из Египта. И ты уже не царица, – насмешливо сказал Ирод, всё ещё страдая от оскорбления, нанесённого ему несдержанной даже в своём несчастии Клеопатрой. Её лицо подёргивалось от возмущения и гнева. Всю свою женскую ярость на Ахиллу, который ещё недавно был евнухом в гареме её отца, но которому удалось с помощью наглой и грубой лести втереться в доверие фараона и стать его правой рукой, а потом – воспитателем наследников, и наконец, после смерти владыки – правителем Египта, помыкая царями-детьми…Клеопатрой и Птолемеем, они были не только братом и сестрой, но и супругами – так вот теперь свой гнев на Ахиллу, который прогнал её из страны, царица обрушила на Ирода.
Она проклинала его самыми отборными проклятиями. А он стоял над ней, как скала, уперев кулаки в бока, и смеялся ей в лицо, чем ещё более приводил Клеопатру в исступлённое состояние бешенства. В её гневе было столько чувственности, а её бёдра так соблазнительно волновались – сами собой – под лёгким одеянием, что Ирод вскоре начал жадно поедать её глазами, не обращая внимания на то, что его туника заметно оттопырилась. И когда царица с горловым криком бросилась на Ирода, целя длинными ногтями ему в глаза, он с рычанием льва сжал её в своих объятиях, и она, словно ожидая того, обвила наместника руками и ногами и впилась губами в его губы.
Наступила тишина.
Тело Клеопатры дрожало и чудно извивалось в сильных руках Ирода. Когда он оторвал её от себя, она оставила в своих пальцах обрывки одежды наместника. И с помутнённым лицом, вскрикивая от желания, вновь метнулась к нему, осыпая бранью и криками любовного призыва.
Побагровевший Ирод бросил её на ложе и одним сильным рывком сорвал с царицы платье и несколько секунд алчно смотрел на её хрупкое тело Клеопатры, которое билось в конвульсиях. Потом сбросил с себя одежду и вонзил в царицу свой фаллос, под одобрительные вопли всех, кто присутствовал в зале. И борьба закипела, прерываемая пронзительными воплями Клеопатры и рычанием Ирода….Эти вопли звучали во дворце весь день и всю ночь. А когда я пришёл к наместнику утром, он, с утомлённым запавшим лицом, вялым голосом ответил на моё приветствие и предложил разделить с ним трапезу.
Клеопатра сидела в его ногах и, по-детски смеясь, играла с его фаллосом: покусывала, целовала и подносила ему разные кушанья.
– Ах, как он прекрасный…Когда я вновь стану царицей Египта, я сделаю тебя, Ирод, главным жрецом богини Изиды.