Вмиг ученики сорвались с земли и метнулись к Иешуа: уж его-то Царствие не задавит! Бросились перед ним на колени, заговорили:
– Мессия, отведи нас в Царствие Божия, измучились мы на земле, хотим спокойной, сытой жизни!
Иешуа махнул рукой и пошёл прочь, а ученики – за ним, схватили за одежду, начали показывать ему свои беззубые от недоедания рты.
– Посмотри, как мы жили, Мессия!
Они разрывали на себе туники,указывали пальцами в свои сломанные рёбра и глубокие шрамы на спинах и умоляюще заглядывали ему в глаза.
– Ведь ты же сказал Петру, а нам, почему не хочешь?
Пётр ударил себя в грудь кулаком и, плача, подступил к учителю.
– Признайся всем, как мне признался в Храме, что тебя приставил к нам Бог.
Иешуа опустил руки на головы учеников. В его душе царило смятение.
Ученики замерли, ожидая заветные слова, уже зная, какие они будут.
Молчание Иешуа длилось долго. Пётр не вытерпел, вскочил с колен и, укоризненно качая головой, с горечью сказал:
– Ох, Мессия, не любишь ты народ. Ох, не любишь.– Он с мучительным стоном повернулся к пропасти и крикнул: – Мне теперь хоть с обрыва головой!
Все прочие, обливаясь слезами, ждали и тянули руки к учителю. Эти простые люди, истово поверив, уже не хотели и не смогли бы жить без веры. И тогда Иешуа сделал знак Петру: молчать. Тот бросился на колени перед учителем и, задерживая дыхание, начал смотреть на него, готовый в мгновенье разразиться или отчаянным воплем горя, или криком радости и счастья.
– Хорошо, – сказал Иешуа. – Говорю вам: Мессия. Но об этом никто, кроме вас не должен знать. Бог выбрал для меня дорогу мучений, чтобы я познал вас, полюбил и пощадил. Но предупреждаю: молчите и встаньте с колен. Не господин я, а ваш брат.
Ученики с исступлёнными воплями вскочили и начал зарываться лицами
в одеждах учителя и кричали, и прыгали, как дети. Он же стоял, как мёртвый, вопрошая себя: « Я ли сказал это или Бог моими устами?»
Между тем, Пётр, в приступе сильнейших чувств оглянувшись, помчался к обрыву. И там, на краю скалы, прижав ладони к губам, разразился криком в сторону Храма:
– Мессия! Мессия пришёл, люди!
Этот крик услышали многие…в Храме, в крепости Антония и на ближних улицах за крепостными стенами города.
Глава тридцать четвёртая
Когда Понтий Пилат, напевая боевую песню германских легионов, спустился во двор крепости Антония и неторопливо стал оглядывать замерших в строю солдат гарнизона. До слуха прокуратора долетел радостный вопль. Смеясь над тем, что кому-то из иудеев пришлись по душе статуи Цезаря, спросил Панферу:
– Что кричит этот человек?