– Встаньте, мои возлюбленные братья.
А уже за его спиной, вопия: «Мессия!» мчались его ученики в клубах пыли.
Впервые холодно взглянул на них Иешуа, но сказал не им, а тем, кто ждал его:
– Я вам брат, учитель…– и не договорил то, что хотел сказать: -…я не Мессия, – увидев жаждущие глаза, надежду, веру, любовь, со вздохом отчаяния подумал: «Что ж мне перепираться с ними, говоря, что я не тот за кого они меня принимают, а если молчать, то всё равно скажут: Мессия. А это означает, что где-то меня ждёт крест».
Перед его мысленным взором прошли долгие часы мук несчастного Февды, и он ощутил в душе страх, потому что подумал о себе…
Но вот появился Иоанн Креститель, грубо спросил:
– Ты ли, Иешуа, сын плотника называешь себя Мессией?
– Нет. Я учитель.
– Я помню тебя. Иди за мной.
Последнюю фразу он сказал тоном приказа. И люди, видя, что Иешуа пошёл за Иоанном к реке, в недоумении стали говорить его ученикам:
– Если он Мессия, то почему идёт за ним, а не впереди него?
Ученики стали вздыхать, сердито глядя на Иешуа.
– Всегда– то он делает не так, как нужно, не как люди.
Савл тоже вздохнул, с унылым видом наблюдая, как два учителя, прыгая с камня на камень, переходили реку. Но теперь фарисей молчал, боясь погубить себя неосторожным словом, и мысленно просил Бога, чтобы эти безумцы учинили драку между собой на потеху толпе. Но те, спокойно беседуя друг с другом, ушли под высокое дерево и сели на виду иудеев, и словно забыли о них.
Савл нетерпеливо приплясывал на месте, дрыгал ногами, озлобляясь на всех, кто стоял рядом с ним и с умилением смотрел на учителей. Он готов был запинать всю толпу и то и дело порывался разоблачить в её глазах этих двух сумасшедших, но едва открывал рот, как тут же впивался зубами в кулак и сердито мычал. Однако разоблачить лжемессию была так велика у фарисея, что он не выдержал и, чувствуя огромное облегчение, показал пальцем на нос Петра и пронзительно крикнул:
– Люди! Люди! Он не Мессия, он рыбак! Не верьте ему!
И в ярости, что он – Савл – не мог сказать правду, заплакал горькими слезами.
Когда Иоанн Креститель первым перешёл священную реку, он обернулся к Иешуа, который осторожно, глядя под ноги, шагал по камням, следом за ним и не пытался что-либо говорить Крестителю, тем более убеждать в своей правде. А тот насмешливо осмотрел на тощенького Иешуа, хмыкнул и, считая себя старшим среди них двоих, снисходительно сказал:
– Знаю о твоих словах, да люди глупы. Их не убеждать надо, а заставлять. – И он, выкину перед собой сильным жестом руку, ткнул пальцем вперёд. – Покайся, человек, и будет тебе прощенье!