– Он – Мессия. И говорит от Бога, – сказали ученики.
Но фарисеи, глумливо смеясь, ответили:
– Он плотник и сын плотника, родился в Назарете, в земле Галилея. А Мессия должен прийти из земли Иудея по Писанию.
Молва о Иешуа быстро разошлась не только по землям царей Филиппа, Антипатра, но и по земле Иудеи. Мессий в то время было много, но только этот вёл себя и говорил не так, как другие.
Люди, не умея передать его слова, а чаще – не помня, тем не менее, восхищённо охали и на расспросы отвечали:
– Сладкий он. И точно Мессия, какой может во сне прийти.
Внезапная слава не радовала и не тяготила Иешуа, но всё более отдаляла его от людей. Он страдал от одиночества. И это несмотря на то, что он постоянно был окружён людьми, учениками, был любим. Его нежная душа тянулась к детям. Едва они появлялись в поле зрения Иешуа, как он тотчас умолкал и следил за ними, а чаще сам шёл на их поиски с теми сладкими гостинцами, которые давали ему женщины, зная, что они нужны учителю в виде подарков детям. Женщины, наблюдая поведение Иешуа, понимающе качали головами.
– Не любила его мать. Вот и уходит в детство наш Мессия.
Они по-своему разумению, соглашаясь с тем, что Иешуа Сын Человеческий, видели в нём всегда мужчину, жалели его, говоря, что, мол, пора бы ему обзавестись семьёй – ведь душа страдала.
Однажды он покинул дом, где проповедовал слово Божье и вышел на улицу с опущенной головой и дрожащими от усталости руками. Вдруг перед ним полукругом встали его братья с перекошенными злостью лицами. Братья, всегда презиравшие Иешуа в детстве за его мягкость, незлобивость, добродушие, за неумение постоять за себя, за глупую правдивость, уверенные в том, что их старший брат был ниже их по уму и талантам, над которым они так весело глумились, кажется, ещё недавно. Теперь, слыша о нём восхищённые слова людей, видя преклонение иудеев перед Иешуа, страдали и мучились от того, что он стал великим. А его слова не доходили до их сознания – так велико было презрение братьев к учителю. Они не могли понять, чем прельщал Иешуа людей. И не хотели понять.
Иаков, уже тогда истязавший свою плоть постами, набивший на коленах мозоли от ночных бдений, раскинул руки перед Иешуа, желая удержать его. Тот, быстро скользнув по братьям усталым взглядом, хотел уйти.
– Стой, дай нам ответ: почему ты ходишь? Почему говоришь?
– Нечего мне сказать тебе, брат, да и не нужен я тебе. А пришли вы – я вижу – источенные злобой на меня.
Возмущённые братья подняли кулаки, люто ненавидя его, но не за правду – они-то всегда были уверены, что вели себя хорошо с Иешуа, а за ложь!