И когда Иуда, восхищённый и счастливый, в предвкушении многих блаженств, потянулся рукой к нежному телу Иродиады, она стремительно села на ложе. Сильной рукой она схватила его голову за волосы, прижала к своей груди и зло, торжествующе смеясь, заговорила:
– Неужели ты думаешь, что я позволю тебе за 10 лет пыток, сейчас насладиться моим телом? Я ненавижу тебя!– Впрочем, красавица тут же и довольно торопливо добавила: – Я подумаю, когда ты будешь обладать мной. Надейся, что это будет скоро.
Иродиада сильно оттолкнула от себя Иуду.
И он шёл по улице, полный любви и ненависти к Иродиаде, кусая губы и яростно бормоча:
– О, проклятая лицемерка! Сосуд греха!
Когда Антипатр подошёл к двери своего дома, из-за колонны портика ему в ноги метнулись две фигуры. То были Захарий и Ефрем. Антипатр, не зная на ком сорвать досаду и злость, отшвырнул их крепкими ударами ног
– Сволочи! Где вы устроили засаду. Кто вас только надоумил напасть на Иуду у дома моего брата?
Захарий и Ефрем, отскочив от раздражённого тетрарха, быстро догадались, в чём дело, и тут же ответили:
– Государь, мы сразу поняли свою ошибку и потому так быстро увели разбойников прочь.
Но Антипатр, не обращая на них внимания, потянул на себя дверной молоток. Секарии в ужасе от того, что они теряли щедрого хозяина, тыча друг друга кулаками, заголосили:
– Ефрем, на что мы будем жить?
– А зачем ты, Захарий, отдал всё золото убийцам?
– Да ведь ты сам приказал мне, когда они занесли над тобой мечи: «Отдай всё до единого асса».
Ефрем с презрением глядя на своего товарища, сильно покачал головой.
– Ох, Захарий, ты опять лжёшь и не боишься Бога. Я ведь крикнул тебе с намёком: «Брат, если ты не потерял деньги, то заплати добрым людям!»
– Да как я мог заплатить цену, если они срезали мой кошелёк и сорвали с шеи мешочек?
Захарий внезапно умолк, а Ефрем живо повернулся к нему.
– Какой мешочек?
– Ну…такой…небольшой.
Ефрем поднял над головой Захария тяжёлые кулаки.
– А ну, говори: что там было?
– Я хранил в мешочке несколько сестерциев, заработанных напряжённым трудом. И видит Бог – так оно и было.
Ефрем скрипнул зубами и завопил:
– Ах, ты постыдное заднее место человека, ты украл их и мешочек с шейным шнурком у меня два года назад, когда я ночью спал! Вот твой напряжённый труд! Получай, Захарий!
– И ты получай, Ефрем!
И они, забыв о царе, вцепились друг другу в волосы и упали под ноги Антипатра. На шум выскочил из дома Кондратий и, выхватив из-за пояса плеть, не ожидая приказа Антипатра, начал охлаждать секарей тяжёлыми ударами, с удовольствием ухая и ахая при каждом взмахе руки.