– Иуду мы похоронили близ Модиина в тайном месте – рассказывал Йоханан – Теперь его могила рядом с могилой отца.
– Когда наступит время, мы воздвигнем там гробницу – добавил Симон – А вот у Аварана нет могилы… Придется ставить кенотаф.
– Натанэль пусть возьмет себе клинок Иуды – продолжил Йонатан.
– Почему я? – испуганно прошептал Натанэль.
– Ты был рядом с ним в его последние минуты, так пусть у тебя будет храниться память о нем.
– А ты? А Симон? Вы же его братья!
– И поэтому нам не требуется воспоминаний. На этом все! Я не хочу больше споров! Ты возьмешь его себе, а потом, когда сочтешь нужным, передашь тому, кто будет достоин.
Натанэль осторожно принял оружие, покосился на округлившийся живот Диклы и понял, кому он передаст реликвию, когда придет время…
Шуламит он увидел поздно вечером, увидел ее округлившийся, как у Диклы, живот, увидел любимые глаза цвета мокрого песка, увидел в них отблеск непонятно откуда взявшейся луны, которой и быть не могло в начале месяца, и рана в душе начала затягиваться…
На следующий день маккавеи собрали жителей Модиина на рыночной площади, где четыре года назад стоял растерянный, недоумевающий самнит, Публий Коминий Аврунк. Сейчас на том самом помосте, на котором старый Маттитьяху зарезал двоих, стояли трое маккавеев, хиллиарх Сефи бен Мордехай и инженер Натанэль Аврунк.
– Вакхид занял Ерушалаим – начал Йонатан – Скоро его отряды будут повсюду здесь и в стране снова воцарятся эллинисты. Эти подонки хуже селевкидов и будут преследовать всех тех, кто был причастен к мятежу. Вспомните судьбу наших неразумных мудрецов. Если тоже хотите оказаться на дне ямы, то оставайтесь. Ну а если предпочитаете быть свободными, то присоединяйтесь к нам. Придется уходить из страны и мы пойдем в Заиорданье, в Текое, пойдем с семьями. Там есть сейчас трава для стад и наши дети не будут голодать. Там нет врагов, а если они придут, то мы вспомним Иуду и встретим их достойно.
– Мы пришли из-за Иордана и за Иордан уходим – сменил его Симон— Но мы вернемся, обязательно вернемся. Однажды мы уже перешли эту реку, ну что ж, придется повторить.
Он уже неоднократно шел этой дорогой. Молодой и глупый экс-понтифик с небольшим эскортом, растерянный инженер, идущий за хвостом селевкидского слона, ратник отступающего иудейского войска. Теперь той же дорогой шел еврей Натанэль бен Марк из рода Аврунков и вел за собой народ. Разумеется, он не был и не стремился быть вождем, но именно на нем была забота о повозках и именно он прямо на ходу изобретал емкие вьюки для мулов, способные нести домашнюю утварь, запасную одежду, драгоценную посуду из святилищ и многое другое без чего могут обойтись путешественники, но без чего народ перестает быть народом. Их были тысячи и еще многие пристали к ним в долгом пути в обход захваченного врагами Ершалаима. Здесь были бывшие ратники Иуды и их семьи, здесь были те, кто выступал против эллинистов и боялся их мести, здесь были и такие, кто просто не захотел оставаться под селевкидами. Много дней длилось их медленное движение на восход. Шли воины, шли женщины с детьми и без, пастухи гнали стада овец, и за ними оставалась поеденная трава, погасшие кострища и земля Иудеи. Шуламит и Дикла шли вместе со всеми, хотя он неоднократно предлагал им сесть на мулов, но мулы нужны были для тяжелых вьюков и обе женщины отказались, стойко продолжая нести свои растущие животы.